Негласное звание швейцарской выставки года, без преувеличения, можно отдать экспозиции «Пикассо-Эль Греко», на подготовку которой Базельскому музею понадобилось около десяти лет. Как отметил директор музея Йозеф Хельфенштайн на открытии выставки, «мы встали на колени, мы умоляли» некоторые музеи предоставить полотна. Всего на выставке представлены 74 работы, одиннадцать из которых взяты из коллекции самого Кунстмузеума. Объединяет все эти картины одно: они приглашают нас стать свидетелями одного из самых увлекательных диалогов в истории искусства.
Доменикос Теотокопулос, более известный как Эль Греко (1541-1614), родился на Крите, учился в Венеции, совершенствовал мастерство в Риме, а затем переехал в Толедо, где творил до конца жизни. В переводе с испанского его псевдоним означает «грек», что является отсылкой к его греческому происхождению и испанскому подданству. Эль Греко добился признания еще при жизни, однако вскоре после смерти он канул в Лету. Интерес к его творчеству проснулся только на рубеже XIX-XX веков – в том числе благодаря молодому Пабло Пикассо (1881-1973).
В 1896 году семья Пикассо переехала в Барселону. Пабло, которому тогда было всего пятнадцать лет, попал в общество современных художников, которые сыграли ведущую роль в возрождении интереса к Эль Греко. Стоит учитывать и исторический контекст: в 1898 году Испания проиграла испано-американскую войну и, как следствие, утратила свои последние крупные колонии. Реакцией на геополитический упадок бывшей колониальной державы стало то, что многие художники и деятели культуры начали искать вдохновение в испанском «золотом веке», под которым понимают период с конца XVI по конец XVII веков. В то время поисков национальной идентичности внимание интеллектуалов привлекли старые мастера испанской школы, среди представителей которой были Диего Веласкес, Франсиско де Гойя и Эль Греко.
Почему же именно находившийся долгое время на периферии Эль Греко заинтересовал молодых художников начала XX века? Прежде всего, в его творчестве переплелись три разные традиции (греко-византийская, венецианская и испанская), на основе которых он разработал уникальный художественный язык. Отсутствие документальных свидетельств о его жизни и работе также способствовало тому, что он по сей день вызывает повышенное любопытство. Он не боялся и добиваться выплаты своих гонораров в суде, что в то время было необычным – соответствующие документы были обнаружены недавно. Логично, что такая неординарная личность стала идеальным примером для художников, восставших против академизма. «Эль Греко был очень современным для своего времени, и выставка показывает, какое влияние он оказал на кубизм», - отметила в ходе пресс-конференции куратор и инициатор выставочного проекта Кармен Гименес.
Выставка выстроена таким образом, чтобы посетитель смог уловить параллели между двумя художниками в портретах, композиции работ или выборе цветов. В самом начале своей творческой карьеры Пикассо буквально учился мастерству, разглядывая полотна Эль Греко и повторяя его приемы, что можно заметить на включенных в экспозицию многочисленных эскизах 1898-1899 годов. Его «Портрет незнакомца в стиле Эль Греко» (1899) воспроизводит типичную голову, характерную для портретов художника и его картин святых, таких как «Святой Иероним» (ок. 1610), привезенный в Базель из Музея Метрополитен в Нью-Йорке.
Но Пикассо не стал бы Пикассо, если бы дело ограничилось простым подражанием. «Это не копии и не имитации. Это дискуссия. Это разговор длиною в жизнь», - подчеркнула в ходе пресс-конференции Палома Пикассо, дочь Пабло Пикассо и французской художницы Франсуазы Жило (которой, к слову, в ноябре должен исполниться 101 год!). По словам Паломы, старые мастера всегда присутствовали в мыслях ее отца и были словно членами семьи, а Эль Греко был ей самой почти как дядя.
Эль Греко продолжал вдохновлять Пикассо всю его жизнь, и отсылки к нему можно увидеть на полотне «Погребение Касагемаса» (1901), возвещающем о наступлении «голубого периода». Ирония судьбы заключается в том, что одно из полотен, которое ценил Пикассо, не было написано Эль Греко. «Портрет госпожи Канальс» Пикассо (1905) содержит явные аллюзии на «Портрет дамы в мехах», который ранее приписывался Эль Греко. Истинный автор картины до сих пор точно не установлен. Одно время считалось, что это работа Софонисбы Ангвиссолы, итальянской художницы (ок. 1535-1625 гг.), которая в качестве фрейлины несколько лет обучала молодую испанскую королеву в Толедо. Однако теперь эксперты полагают, что картина принадлежит кисти Алонсо Санчес Коэльо.
Пикассо продолжал вести своеобразный диалог с Эль Греко дольше, чем было принято считать до сих пор. Об этом, в частности, свидетельствуют его картины в стиле кубизма: в двух залах представлены работы Пикассо примерно 1910 года наряду с подборкой знаменитых картин апостолов Эль Греко (1608/1614) из Музея Эль Греко в Толедо и его масштабного «Воскресения Христа» (1597-1600) из мадридского музея Прадо.
«Сидящая обнаженная» Пикассо (1909-1910) и «Кающаяся Магдалина» Эль Греко (1580-1585), «Пара» Пикассо (1967) и «Христос прощается со своей матерью» Эль Греко (1595) – когда видишь эти и другие полотна рядом, то вдруг начинаешь замечать сходства в наклоне головы, взгляде, расположении фигур, сочетании оттенков. Начинаешь подмечать все те отсылки к Эль Греко, которые Пикассо вложил в картину, надеясь на то, что пытливый зритель их все разгадает даже много лет спустя. И процесс угадывания – это чистый детский восторг!
Многочисленные референсы к Эль Греко встречаются и на более поздних картинах. Так, после Второй мировой войны, когда Пикассо уже давно пользовался международной славой, он все равно продолжал активно изучать творчество старых мастеров. Об этом может свидетельствовать картина «Мушкетер» (1967), на обратной стороне которой Пикассо оставил шутливую надпись «Доменико Теотокопулос ван Рейн да Сильва». Это отсылка к именам живописцев, которых он почитал – Эль Греко, Рембрандту и Веласкесу.
Как верно подметил директор музея Йозеф Хельфенштейн, со многими художниками своего времени Пикассо чувствовал себя соперником, а с Эль Греко – собеседником. «У меня такое впечатление, что Делакруа, Джотто, Тинторетто, Эль Греко, все они и все сегодняшние художники, хорошие и плохие, абстрактные и неабстрактные, что все они находятся у меня за спиной и смотрят на меня, пока я работаю», - признавался и сам Пикассо.
Выступая перед журналистами накануне открытия выставки, Палома Пикассо упомянула и о сильной связи между ее отцом и Базелем. Как уже рассказывала Наша Газета, в 1967 году жители Базеля в ходе референдума решили, что кантон должен купить две работы Пикассо. «Это голосование тронуло моего отца», - отметила дочь художника. Вскоре после референдума художник передал четыре свои картины в дар Базельскому художественному музею.
Не осталась без внимания и сегодняшняя ситуация. Напомним, что кисти Пикассо принадлежит не только «Герника» (1937), ставшая символом ужасов войны, но и знаменитое изображение голубя мира, сделанное им в преддверии Всемирного конгресса мира в 1949 году. Как раз за день до начала конгресса, 19 апреля 1949 года, на свет появилась дочь Пикассо, которую он символично назвал Паломой, что в переводе с испанского означает «голубка». Это имя, по признанию самой Паломы, стало для нее лучшим подарком. С тех пор иллюстрация «голубки Пикассо» несколько раз менялась, облетев весь мир и став знаком международного антивоенного движения. С бумажными голубями в руках и плакатами, на которых изображен белый голубь с оливковой ветвью в клюве, выходят протестовать и сегодня против войны в Украине. «Я бы хотела иметь баллончик, который распыляет мир. Тогда вы могли бы обойти весь свет и распылять мир. Но, боюсь, его еще не изобрели. Страшно видеть, что мир никогда не перестает воевать. Вы думаете, что человек научился на прошлых ошибках, но они снова повторяются. Все мои чувства направлены на то, чтобы помочь… Мой отец много сделал своими произведениями, но даже это не остановило войны», - с сожалением признала Палома Пикассо.
