Как все началось
«Чужие и свои» – этот вопрос поднимался в Швейцарии с 60-х годов позапрошлого века. Именно в 1866 году состоялся второй в истории Конфедерации референдум, на котором избирателям предложили предоставить право свободного расселения в стране евреям и другим иностранцам. Так и пошло: сначала «причиной споров» были иудеи, потом большевики, которых сменили выходцы из Южной Европы, а в наши дни – мусульмане.
В 1922 году швейцарцы не поддержали две законодательные инициативы, направленные на ограничение прав предоставления иностранцам гражданства, а также предусматривающие высылку приезжих, представляющих опасность для страны.
Экономический рост в Швейцарии начался в 50-х годах ХХ века и продолжался до начала 70-х. Именно в это время «иностранный» вопрос вспыхнул с новой силой. Процветающей экономике требовалась рабочая сила, которую Конфедерация получала вначале из Италии, затем – из Испании, выдавая работникам разные виды на жительство и не задумываясь о политике интеграции. Число иностранцев достигло 16% от общего населения. Тогда появился термин «переизбыток иностранцев», на которых многие хотели свалить вину за нехватку жилья, загрязнение окружающей среды и «перегрев» в экономике. В стране зазвучали недовольные голоса, в прессе замелькали соответствующие заголовки. В это время издатель и политик правого толка Джеймс Шварценбах (1911-1994) начал выступать с инициативами против «засилья иностранцев» (нем. «Überfremdungs-Initiativen»). Свою позицию политик аргументировал так: хотим ли мы процветания за счет «притока мозгов», теряя в итоге свою идентичность?
По замыслу Шварценбаха, следовало ограничить долю иностранцев до 10% (во всех кантонах, кроме Женевы). Это означало бы, что из Швейцарии следовало одновременно выслать 300 000 иностранцев. Инициатива в 1970 году не прошла: за нее проголосовали «всего» 46% избирателей, зато в голосовании приняло рекордное по тем временам число граждан (74% населения). Впрочем, инициатива повлияла на политическую жизнь страны: «благодаря» ей власти позднее вернулись к вопросу о квотах. А тем временем число иностранцев продолжало расти и достигло 18% в 1973 году.
На фоне этих событий интересна позиция Швейцарского объединения профсоюзов (USS): с середины 1960-х годов эта организация стремилась, с одной стороны, защитить швейцарских рабочих (для чего выступала за ограничение числа иностранцев), с другой – укрепить экономику Конфедерации (а потому в 1974 году высказалась против третьей инициативы Шварценбаха).
На следующий день после голосования в октябре 1974 года, когда швейцарцы отвергли третью инициативу «Против засилья иностранцев и перенаселения Швейцарии» в общинах итальянцев и других приезжих царила радость, а представители Христианско-демократической партии (PDC), Рабочей партии и Товарищества жителей пограничных зон выразили свои чувства совершенно недвусмысленно: «Мы избежали несмываемого позора».
В декабре 1971 года журналисты RTS взяли интервью у тогдашнего епископа Лозанны, Женевы и Фрибурга Пьера Мами (1920-2008), побеседовав с ним о ксенофобии и расизме. Избегая сугубо политических рассуждений, прелат отметил, что частично расизм присутствует в каждом из нас, и напомнил, что, согласно Евангелию, следует видеть в ближнем брата, а уж потом – итальянца, испанца или кого-либо другого. Как писал апостол Павел: «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос».
Что было дальше
Чуть позже в дело вмешались внешние обстоятельства. В связи с нефтяным кризисом 1973 года итальянцы и испанцы начали возвращаться на родину, но тема иммигрантов своей актуальности не потеряла. Еще три инициативы против иностранцев будут предложены в 1977, 1988 и 2000 годах, и, хотя все они будут отвергнуты, но докажут необходимость проведения четкой иммиграционной политики. Лишь 9 февраля 2014 года Народной партии Швейцарии удалось провести на голосовании инициативу против массовой иммиграции. Сказался мировой экономический кризис? Швейцарцы, как в старину, решили укрыться за надежными альпийскими склонами, где их не достанут ветры бушующего мира?
Вернемся в 1971 год. 3 апреля журналистка RTS Жаклин Вев сняла репортаж об экзотической паре, мирно прогуливавшейся по улицам города Кальвина. Улыбающаяся белокожая девушка шла под руку с темнокожим юношей. Казалось бы, в наши дни такие парочки можно в изобилии наблюдать на берегах Лемана (и не только): словно символы победы любви над предрассудками, они, не замечая никого вокруг, гуляют, сияя от счастья. А вот в 70-е годы такое зрелище было женевцам в диковинку: многие оглядывались, кто с удивлением, кто – нахмурив брови, а кто просто с улыбкой. Журналистка взяла интервью у влюбленных и у прохожих: каково их мнение о смешанных браках?
Оказалось, молодой человек – родом с острова Мартиника (Антильские острова), а девушка – из Нью-Йорка. Познакомились они в Женеве. На вопрос журналистки, смогли бы они вот так мирно гулять по улицам Нью-Йорка, девушка ответила, что это было бы очень опасно, их осыпали бы оскорблениями, а в ресторане, возможно, даже не обслужили. А что же прохожие – одобряют идиллию молодых? Пожилой женевец категорично ответил, что он – против смешанных браков. «Я не расист, и вообще это долго объяснять. Одно могу сказать: по-моему, темнокожие люди пытаются взять реванш над белой расой. Конечно, вначале это очень красиво, я согласен, ведь сам был молод, и у меня были разные встречи… Но чтобы создать крепкую семью, необходимо иметь много общего. В будущем начнутся разногласия, и опять-таки – среда. Негативное отношение со стороны скажется и на семье».
Пожилая дама с улыбкой рассказала, что ее соседи, у которых уже было двое детей, усыновили маленького негритенка, и все восхитились их поступком. Так что вид белой девушки в обществе черного парня ее совершенно не шокирует.
Молодая девушка призналась, что среди ее друзей – немало африканцев, и она не против смешанных браков, хотя сама не хотела бы выйти замуж за выходца с черного континента. «Мы слишком разные», - с улыбкой пояснила она.
Мужчина средних лет, одобрительно кивая головой, заметил, что также не находит в этом ничего необыкновенного: «Это современная жизнь! Лет двадцать назад меня бы это шокировало, но сейчас… Все меняется. Сегодня каждый делает, что хочет. И все же, я считаю, что это неправильно. Речь не идет о расизме, но и для девушки, и для парня это плохо. Опять-таки, дети: подумайте, что их ждет, как будут к ним относиться окружающие».
Девушка из Гваделупы, проходившая мимо, рассказала, что швейцарцы – очень приветливы, гостеприимны, хотя и здесь приходилось сталкиваться с проявлениями расизма. «Меня, конечно, не оскорбляли, но ремарки насчет моей темной кожи мне приходилось слышать». - «Вас это задевало?» - «Нисколько!»
А вот дама средних лет сказала, что ей абсолютно все равно, кто с кем прогуливается по улицам. «Но я бы не хотела, чтобы мой сын женился на африканке!» - «Почему?» - «Какие у них будут дети! Кофе с молоком – это неприемлемо».
Время доказало обратное – нравится это кому-то или нет, но сегодня среди успешных швейцарских спортсменов, музыкантов, артистов, ученых – немало потомков иммигрантов, в том числе из смешанных браков. И, немного перефразировав Достоевского, можно смело сказать, что любовь спасет мир.
