Николай Луганский в Мартиньи |Nikolaï Louganski à Martigny

Все наши читатели знают, конечно, Фонд Джанадда Мартиньи – мы знакомили вас с его основателем и регулярно освещаем проходящие там выставки, последнюю, ретроспективу Жана Дюбюффе, совсем недавно. Однако не всем известно, что в Фонде проходят не только художественные экспозиции, но и настоящий музыкальный сезон, да такой, что его афише позавидует любой «профессиональный» концертный зал – достаточно сказать, что каждый год здесь выступает Сесилия Бартоли!

Разумеется, нас радует, когда среди объявленных исполнителей встречаются и представители русской музыкальной школы. Так, несмотря на все санитарные ограничения, до Мартиньи скоро доберется Николай Луганский – музыкант, о котором мы рассказали вам уже практически все. А потому сейчас поговорим лучше о программе, подготовленной пианистом для швейцарской публики.

Ее откроет Соната для фортепиано № 17 Бетховена, написанная в 1802 году. Указанное   на афише неофициальное ее название, «Буря», – одно из трех бытующих, два другие – «Соната с речитативом» и «Шекспировская соната». Так что отсылка к трагедии Шекспира со счастливым концом, первое издание которой хранится в женевском Фонде Бодмера, очевидна.

Буря, бушевавшая в душе Бетховена в 1802 году, зафиксирована его многочисленными биографами, называющими Сонату № 17 психологическим портретом композитора. Да, то был год мрачнейших размышлений о самоубийстве, вызванных глухотой и крушением надежд на личное счастье. Дело в том, что Бетховен был страстно влюблен в свою 18-летнюю ученицу графиню Джульетту Гвиччари, которой он посвятил Сонату № 14, знаменитую «Лунную». Но девушка не оценила чувств гения и вышла замуж за другого композитора, Венцеля Галенберга. Вы такого знаете? Вот именно, и мы не знаем, но что взять с неопытных девиц?!  Зато мы точно знаем, что Николай Луганский сможет передать всю гамму пережитых гениальным Людвигом эмоций, сформулированных им не только в музыке, но и на бумаге. Через полгода после свадьбы возлюбленной, в октябре 1802 года, он написал так называемое Гейлигенштадтское, или Хейлигенштадтское завещание, адресованное братьям Карлу и Иоганну и названное по району Вены, где в то время жил Бетховен. В этом тексте, хранящемся в Государственной библиотеке Гамбурга, композитор сообщает, что навсегда потерял слух, но не мужество: «Я спокоен. Не несчастен, нет – это было бы для меня невыносимо».

Если серьезно, то, по оценкам специалистов, два эти произведения знаменуют обращение Сезара Франка к фортепианной музыке после длительного перерыва, в течение которого он был сосредоточен преимущественно на сочинениях для органа. Особо отмечается сложное взаимодействие между барочными жанровыми образцами и позднеромантическим авторским стилем, мастерски организованное Франком. Эта музыка, по мнению критика журнала Gramophone, требует от пианиста большого мастерства, но не в смысле виртуозности, а в отношении безупречной ясности и тонкой колористики – качествами, которыми бесспорно обладает Николай Луганский. И на заметку любителям кино: пьеса Франка «Прелюдия, хорал и фуги» использована в саундтреке к кинофильму Лукино Висконти «Туманные звезды Большой Медведицы» - будете пересматривать, прислушайтесь!

Завершит программу наш родной Сергей Рахманинов, чья судьба неразрывно связана со Швейцарией. На афише в Фонде Джанадда просто указано: Рахманинов, Этюды-картины. Но поскольку мы знаем, что существуют два цикла этюдов-картин, опусы 33 и 39, то решили перепроверить у самого Николая Луганского. И выяснили, что речь идет об опусе 39. Так случилось, что этот цикл из девяти этюдов-картин оказался последним произведением Сергея Рахманинова, созданным в России до отъезда за границу и наступившей в связи с этим продолжительной творческой паузой. По мнению специалистов, некоторые из этих пьес принадлежат к самым выдающимся образцам рахманиновского фортепианного творчества, впитавшим в себя как присущий композитору лиризм и элегическую грусть, так и атмосферу предреволюционного периода с его тревожной патетикой.

В концерте в Мартиньи прозвучат шесть из девяти этюдов-картин: 1, 2, 4, 5, 8 и 9. Остановимся на секунду на втором, единственном, к которому имеется полный авторский комментарий. «По словам Рахманинова, здесь изображаются море и чайки, – писал музыковед Ю. Келдыш. – Однако это пояснение мало говорит о внутреннем выразительном строе данной пьесы. Неизменно ровное, размеренное ритмическое движение триолями, скрытая мелодия басов, в которой отчетливо различаются настойчиво повторяемые интонации темы «Dies irae», общий холодный колорит музыки — все это вызывает чувство глубокого скорбного оцепенения и трагической безнадежности. Медлительно и плавно развертывающаяся на этом фоне мелодия характерна сочетанием бесстрастных «открытых» ходов по квинтам и квартам, сливающихся с пейзажным образом, и подчеркнуто экспрессивных «стонущих» интонаций. При слушании этого этюда возникают невольные ассоциации с симфонической поэмой «Остров мертвых».» Нам остается лишь напомнить, что на создание «Острова мертвых» Сергея Васильевича вдохновила одноименная картина швейцарского художника Арнольда Бёклина, и пожелать вам прекрасного вечера в обществе Николая Луганского.

От редакции: Концерт Николая Луганского состоится в Фонде Джанадда в Мартиньи 15 февраля в 20 ч. Справки и заказ билетов по телефону +41 27 722 52 85. Заодно и выставку Дюбюффе посмотрите!