Как поссорились Швейцария и Евросоюз |European Union and Switzerland are looking for a new agreement

История сложных взаимоотношений Швейцарии, небольшого островка посреди большого океана, и Евросоюза началась довольно давно. После того, как 20 лет назад Конфедерация отказалась вступать в ЕС, между Берном и Брюсселем развернулась непрекращающаяся дипломатическая война. Двусторонние соглашения, о которых сейчас так много говорится в швейцарской и британской прессе, дают странам, не являющимся членами ЕС, но при этом экономически с ним тесно связанными, больше свободы для политического маневра.

Все просто: отказавшись стать частью объединенной Европы, Конфедерация оказалась в очень выгодном положении. Швейцария получила доступ к европейскому рынку, но при этом она не обязана подчиняться законам, действующим в еврозоне. Естественно, такое положение дел не устраивает Совет Европейского союза, куда постоянно поступают требования лишить Швейцарию привилегированного положения.

Отсутствие единого комплекса норм для обеих сторон надо было как-то компенсировать. Берн и Брюссель на протяжении уже двух десятков лет только тем и занимаются, что спорят по поводу каждого нового двустороннего соглашения, регулирующего тот или иной аспект экономических (и не только) отношений. Принятие подобных документов занимает довольно много времени, иногда до нескольких лет. Все это время Швейцария получает вполне конкретные материальные и политические выгоды.

Однако, похоже, что ЕС решил всерьез изменить ситуацию. Позиция Швейцарии «мы с вами, но мы не с вами» вызывает раздражение не только у глав надевропейских структур, но и у правительств ключевых членов ЕС. Документ, содержание которого обсуждалось на протяжении последних двух месяцев, был одобрен вчера на заседании Совета Европейского союза. Он не предусматривает окончательных мер по разрешению ситуации, но предлагает возможные модели. Главный смысл этого текста предельно ясен: ЕС больше не намерен мириться с особым положением Швейцарии.

Категоричная позиция коллег в некотором смысле обескуражила швейцарских дипломатов, привыкших к более мягким и малопонятным формулировкам. Министр иностранных дел Дидье Буркхальтер по инерции повторял на последней пресс-конференции: «Наш подход жизнеспособен. Швейцария высоко ценит открытость к конструктивному диалогу и готова обсуждать возможности заключения новых двусторонних соглашений. Это позволит нам выйти на новый уровень сотрудничества».

Швейцарские и европейские эксперты сходятся в одном: отношения зашли в тупик, пора что-то менять. И первых шагов ждут, конечно, от Берна.

Как поступит правительство, пока не совсем понятно. Недавно избранный президент Ули Маурер, известный своими эксцентричными заявлениями, открыто говорит о том, что не видит ничего положительного в соглашениях с ЕС. Зато министр энергетики Дорис Лойтхард намерена вновь поднять вопрос о присоединении к Европе.

Франкоязычная газета Le Temps полагает, что общественное мнение негативно настроено по отношению к единой Европе. Tages-Anzeiger уверена в обратном: «Швейцарцы как никогда осознают свою причастность к ЕС».

В принятом документе все предельно ясно. Например, 30 пункт гласит: «Совет отмечает, что переговоры, проводимые в течение последних нескольких лет и касающиеся участия Швейцарии в некоторых секторах внутреннего рынка, зашли в тупик». На языке дипломатии это выражение может означать: «Мы сделали все со своей стороны, а Берн все также упирается без достаточных к тому оснований».

Также Брюссель предложил Швейцарии создать внешнюю структуру, которая бы контролировала реализацию двусторонних соглашений и имела возможность регулировать экономические отношения сторон. Эта мера должна ограничить самостоятельность Швейцарии, не подотчетной контролирующим органам ЕС. Не последнюю роль здесь сыграют и вопросы правовой унификации. Берн пока никак не отреагировал на эту инициативу.

«Став частью единого внутреннего европейского рынка и принимая участие во внутренней политике ЕС, Швейцария  работает уже не в двустороннем формате, а в проекте, затрагивающем многие стороны», категорично заявляет Совет Европейского союза.

Уникальное положение Конфедерации дает ей невиданные преимущества, из которых она смогла извлечь огромные выгоды. Проблема только в том, что ЕС больше не хочет идти на уступки, ведь подобная ситуация может стать прецедентом. А следом потянутся и другие страны.

Великобритания, упомянутая вскользь в начале этой статьи, постоянно пытается найти новые рычаги давления на ЕС и уже обсуждает возможность перехода на «швейцарскую модель». Премьер-министр Дэвид Кэмерон пока не сделал никаких заявлений по этому поводу, однако кабинет министров дал понять, что не исключает и такого варианта. Понятно, что даже сам факт подобных разговоров крайне раздражает Брюссель.

Единственное конструктивное предложение, поступившие  от Берна, - инициатива о скором заключении договора, регулирующего цены на электроэнергию. Стоит ли уточнять, что такое соглашение выгодно самой Швейцарии? Брюссель счел это предложение «поспешным».

Теперь Швейцарии все же придется выработать предложения, которые хотя бы частично устроят ЕС. Целый ряд вопросов остается открытым. Как сохранить независимость Швейцарии от Брюсселя, но при этом установить единые правила регулирования внутреннего рынка? Каким образом Швейцария может перенять систему положений европейского права, не изменяя существенно своих законов? Как от этого изменится положение Швейцарии, которая категорически отказывается от членства в ЕС?

Как бы Швейцария не подчеркивала свою «независимость, уникальность и отстраненность», большая часть ее успехов во многом зависит от соседей. Популистские партии, к одной из которых принадлежит и президент Ули Маурер, любят напоминать швейцарцам, о том, что они не являются частью Европы. Но эти политические игры нужны только для того, чтобы выиграть больше голосов на выборах. Не надо быть экспертом, чтобы понять простую вещь: страна, расположенная в самом центре Европы, экономически, политически и культурно, тесно связанная с соседями, просто не может делать вид, что она не имеет никакого отношения к тому, что происходит по ту сторону границы. Особенно, если учесть что большая часть доходов обеспечивается как раз за счет европейских государств.