Автор: Иван Грезин, Глион, 06.12.2016.
Парк Маннергейма и стела в честь Финляндии и Маннергейма. Порт Террите. Монтрё. Фото автора, октябрь 2016 г.
В последние месяцы пресса и социальные сети в России полнились материалами ‒ почти всегда гневными и обличительными ‒ в связи с установкой, а потом снятием в Петербурге мемориальной доски в честь маршала Карла Густава Эмиля Маннергейма. Напомним, о ком речь.
|Ces derniers mois la presse et les réseaux sociaux russes ont vivement discuté, toute en dénonçant, l'installation d'une plaque commémorative à du maréchal Carl Gustaf Emil Mannerheim, et son enlèvement.
Случилось так, что автор этих строк живет в местах, где русский генерал-лейтенант и финский маршал проводил последние годы своей жизни и где скончался. Дети иногда играли на площадке в парке Маннергейма на берегу Женевского озера, возле обелиска «героическому народу» Финляндии и «благородному рыцарю» Маннергейму, по соседству и с другими памятными знаками в его честь. А потому захотелось, ни в коем случае не ввязываясь в споры, рассказать о том, как хранят память о маршале на швейцарской земле.
Автор не ставил задачи рассказать биографию известного военачальника и политика ‒ о нём достаточно написано. Его единственная цель ‒ показать, что Швейцария и, в частности, Лозанна и Монтрё не были для Маннергейма просто формальными точками пребывания, что с этой страной у него имелись давние и дружеские связи и что тут его помнят и чтут.
О поездках генерала Российской Императорской армии Карла Густавовича Маннергейма в Швейцарию какой-либо точной информации не имеется (по Европе он путешествовал и в швейцарские кантоны, видимо, как и все туристы, заезжал). Но вот как частное лицо из независимой Финляндии Маннергейм в 1920-е годы в Швейцарии точно бывал, сохранив до 1940-х, практически до самой смерти, некоторых приобретенных тогда друзей. Особенно его привлекала Лозанна, город, который он называл одним из любимейших в Европе и где было суждено оборваться его жизни.
Если не считать краткого пребывания в Лугано весной 1943 года, ещё в разгар мировой войны, ради лечения двойной пневмонии, то поездки Маннергейма в Швейцарию возобновились после его ухода с поста президента Финляндской Республики в марте 1946-го. Пошатнувшееся здоровье, обострившаяся язва желудка, желание в спокойной обстановке заняться мемуарами ‒ все это привело к выбору с весны 1947 года в качестве главной резиденции клиники Valmont в Глионе ‒ одной из «верхних» деревень Монтрё. Вальмон был удобен тем, что там нельзя было принимать посетителей, это подчеркивало уединенный характер убежища старого политика и военного. Но для встреч, и многочисленных, со швейцарцами, финнами, шведами, русскими эмигрантами (с последними связь никогда не терялась ‒ Маннергейм бывал, например, частым гостем на вилле Рибопьер в том же Глионе; туда можно было ходить даже пешком), маршал выбирался в Монтрё или Лозанну.
Избежав после войны (принято считать, что по заступничеству Сталина) осуждения в качестве военного преступника ‒ при том, что его ближайшие соратники по армии и правительству прошли через процессы ‒ Маннергейм ни в СССР, ни в Европе, естественно, не воспринимался таковым. Но при этом стоит почитать хранящиеся, например, в Кантональных архивах Во полицейские отчеты о слежке за маршалом во время его пребывания в Швейцарии. Он, совсем как какой-то неблагонадёжный элемент, если не сказать, преступник, находился «под колпаком». Вот, в феврале 1947 года Маннергейм поездом, следующим из Базеля, приехал в Лозанну. Наружное наблюдение сообщало все:
«Понедельник, 10 февраля 1947 г.
14.02. Прибытие на вокзал в Лозанну.
14.10. Прибытие в «Лозанн-Палас»
15.30. Выход в город (Сан-Франсуа, рю де Бур). Посещение магазинов (Альбион Хаус, аптека дю Бур, Базар Водуа).
18.00. Возвращение в отель.
18.05. Выход из отеля и посещение ювелирного магазина Швоб.
18.30. Возвращение в отель.
19.00. Г-н Василий Вырубов, родившийся 8 февраля 1879 г. в Москве, бывший постоялец «Лозанн-Палас», просит г-на маршала о встрече и получает таковую продолжительностью в 5 мин.
19.20. Ужин в грилль-рум.
20.45. Г-н маршал удаляется в свои апартаменты и больше в течение вечера их не покидает».
И так далее. Указывались номера и расположение гостиничных номеров, списки покупок, магазины и рестораны, полные имена и характеристики встреченных лиц. Каждый шаг гостя фиксировался ‒ таков стиль работы швейцарской полиции.
И без Маннергейма связи двух стран имели давнюю традицию. И не только благодаря швейцарцам, осевшим на территории Великого Княжества Финляндского ещё в XIX веке или же финнам и шведам из Финляндии, подолгу жившим в альпийской стране. Однако Маннергейм поднял эту любовь швейцарцев к Финляндии на новую высоту. В Швейцарии с большим вниманием и глубоким сопереживанием ‒ «солидарность малых стран»! ‒ следили за противостоянием маленькой Финляндии и огромного Советского Союза в 1939‒1940 гг. Швейцарских военных аналитиков эта война очень интересовала, если не сказать вдохновляла, как пример сопротивления малой страны нападению великой державы. Политики и значительная часть общественности, настроенная весьма антибольшевистски, аплодировали Финляндии и лично Маннергейму. Вспомним эхо процесса Конради и тот факт, что Швейцария оставалась одной из немногих европейских стран, не имевших дипломатических отношений с СССР. Во время войны 1939‒1940 гг. в стране действовал Комитет помощи Финляндии, собравший более 4 млн франков. Как стало недавно известно из документов Швейцарских федеральных архивов, позже, в 1943‒1945 гг., с санкции Маннергейма, между Генеральными Штабами Финляндии и Швейцарии существовал особый канал связи, по которому из Хельсинки в Берн шла информация об армиях Германии и Советского Союза. (Об этом повествует изданная в 2013 г. книга Пьера-Антуана Гуа «Маннергейм. Маршал Финляндии и союзник Швейцарии» (Pierre-Antoine Goy. «Mannerheim. Maréchal de Finlande et allié de la Suisse », Editions Cabédita). А та же «Зимняя война» стала затем поводом к созданию в различных кантонах обществ дружбы, которые вот уже 70 лет как объединились в существующую доныне Ассоциацию друзей Финляндии. Именно по ходатайству этой ассоциации и была увековечена в кантоне Во память о самом ярком персонаже первых десятилетий истории независимой Финляндии.
В 1955 года был поставлен замый значительный из монументов ‒ семиметровая гранитная стела в порту Террите в Монтрё. На обелиске значится по-французски: «Во славу Финляндии и её героического народа. В память о благородном рыцаре бароне Карле Густаве Маннергейме, маршале Финляндии, 1867‒1951». Ниже на стеле представлен фамильный герб Маннергеймов в сокращенной версии, с изображенной не вполне точно шведской баронской короной. Ещё ниже помещены два скрещенных жезла ‒ традиционный символ маршальского и фельдмаршальского достоинства и латинский личный девиз Маннергейма: «Candida pro causa ense candido», что означает «Правым мечом на правое дело» . Другую сторону стелы украшает геральдический финляндский лев. Каждый год, 4 июня, в день рождения маршала (в 2017 году грядёт его 150-летие!), у памятника проходит торжественная церемония в присутствии официальных лиц двух стран.
В уединенном месте сада клиники Вальмон Ассоциация установила памятную доску. Под теми же скрещенными жезлами мы читаем: «Маршал Финляндии К. Г. Э. Маннергейм, 1867‒1951, жил в клинике Вальмон, 1948‒1951».
А там, где маршал скончался поздно вечером 27 января (в Финляндии уже наступило 28-е) 1951 года, в Университетском больничном центре кантона Во, знакомого и не франкофонам под французской аббревиатурой CHUV, уже в 1954 году ему была также установлена памятная доска. На ней написано: «Памяти барона Карла Густава Эмиля Маннергейма, президента Республики и маршала Финляндии, скончавшегося в кантональной больнице Лозанны 27 января 1951 года. Швейцарские друзья Финляндии, с одобрения Правительства Кантона Во». Она находится на внешней стороне стены больничной часовни. Сейчас, из-за грандиозных работ по строительству Центра раковых исследований, крыльцо часовни разобрано, доска находится на стене, к которой можно подойти только со служебного входа. Кстати, ни у кого даже в мыслях не возникнет желания доску снять или совершить какое-либо противоправное деяние: и потому, что она намертво вмурована в стену, и потому, что сейчас, из-за стройки, достать ее, не будучи скалолазом или акробатом невозможно ‒ она находится над пустотой на умопомрачительной высоте.
Память о маршале Маннергейме чтится в Швейцарии ревностно и трепетно, без каких-либо темных сторон. И, в конце концов, швейцарцы имеют на это полное право, Маннергейм был добрым союзником и другом: ведь войска маршала ни Лозанну, ни Монтрё никогда не осаждали.
От автора: Автор выражает искреннюю благодарность М. Ю. Медведеву за геральдические разъяснения.
Le deuil de Fédora, version genevoise
Николай Кононов: «Мир находится в состоянии шторма»
Федорино горе, женевский вариант
Русская грязь и русский секс на женевской сцене
300 богатейших жителей Швейцарии-2024
Николай Кононов: «Мир находится в состоянии шторма»
Postcardhistory... августа 27, 2018