Швейцария, как известно, государство нейтральное. Причём, как любят повторять сами швейцарцы, нейтралитет этот благожелательный, позволяющий Конфедерации выполнять деликатные посреднические функции в решении сложных международных проблем. Именно такой нейтральный статус позволил небольшой альпийской стране избежать участия в разрушительных войнах ХIХ и ХХ веков и стать важнейшим условием её устойчивого процветания. Двусторонние швейцарско-российские связи имеют давнюю историю, восходящую к допетровским временам, а в 2014 году отмечалось двухсотлетие установления дипломатических отношений между двумя странами. В памяти российских дипломатов свежи примеры успешной посреднической роли, которую их швейцарские коллеги сыграли в недавнем российско-грузинском конфликте и во вступлении России в ВТО. Однако диаметрально противоположная реакция Запада и России на драматические события 2014 года в Киеве, в Крыму и на востоке Украины поставила швейцарскую дипломатию в непривычно сложное положение. Деликатность ситуации усиливалась тем, что обострение противостояния объединённый Запад – Россия во времени совпало с председательством Швейцарии в ОБСЕ.
Согласованная в конце февраля 2014 года позиция Федерального совета Конфедерации в отношении возникшей в Европе политической ситуации основывалась на международном праве и собственных интересах. В области международного права Федеральный совет, не углубляясь в историю, по примеру правительств других западных стран счел, что Россия, присоединив к себе Крым, нарушила принцип территориальной целостности Украины, суверенного государства, члена ООН и многих других международных организаций, в том числе, ОБСЕ. В области собственных интересов, благополучие Швейцарии, её роль и авторитет в мировом сообществе, как известно, во многом обеспечивается её международными связями по всем азимутам. Расположенная в центре Европы и окружённая со всех сторон странами ЕС, Швейцария исторически именно с ними ведет наиболее тесное экономическое, научно-техническое и культурное сотрудничество. Евросоюз – крупнейший экономический партнёр страны, с которым последняя находится в ассиметричной взаимозависимости. На все вместе взятые его страны приходится около 2/3 швейцарского внешнеторгового оборота и инвестиционных потоков, тогда как доля Швейцарии в аналогичном показателе ЕС составляет порядка 7%. Тесные экономические связи страна имеет с географически далёкими от неё США. На них приходится до 12% её внешнеторгового и инвестиционного оборота. В сопоставлении с масштабами экономического сотрудничества с ЕС и США, интересы Швейцарии в хозяйственных связях с Россией выглядят более, чем скромно – порядка 2% внешнеторгового оборота. Стоимость накопленных ПИИ России в Швейцарии и Швейцарии в России в десятки раз уступает аналогичному показателю в ЕС или США. Тот факт, что газом российского происхождения обеспечивается около четверти потребления страны этого вида топлива, или то обстоятельство, что около ¾ экспорта российской нефти, обеспечивающей до трети европейского импорта жидкого топлива, торгуется трейдерами, обосновавшимися на швейцарском берегу Лемана, придаёт несколько больше весомости России как экономическому партнёру, но никоим образом не ставит её вровень с ЕС или США.
Несопоставимость значимости России для Швейцарии по сравнению с Западом и чёткое представление о том, что РФ в экономическом отношении далека от того, чтобы эффективно противостоять санкционирующей коалиции, подвигли правительство Конфедерации к тому, чтобы, по крайней мере частично, солидаризироваться с позицией ЕС. Именно этот тезис просматривается в статье Франсуа Шаллера «Экономические санкции и закон сильнейшего» («Sanctions économiques et loi des plus puissants», L`Agifi, 30. 07. 2014), делающего вывод: для Швейцарии то, что допустимо по отношению к России, невообразимо по отношению к ЕС и США. Сближением с позицией Запада по санкционному вопросу Федеральный совет рассчитывал добиться для себя определенных послаблений со стороны своих основных партнеров. В случае ЕС речь шла, по словам почётного профессора Женевского университета Иво Ренса, о смягчении реакции европейских столиц на (1) результаты всенародного голосования февраля 2014 года за инициативу «против массовой иммиграции» и (2) неизменную позицию Конфедерации в отстаивании двусторонних соглашений со странами Евросоюза и против продвигаемого Брюсселем соглашения о свободной торговле между ЕС и Швейцарией. В случае с США, расчёт, очевидно, был на то, чтобы сдержать атаки американской судебной системы на швейцарские банки.
В итоге правительство Швейцарии, предварительно введя ряд ограничительных мер в области двустороннего политического и военно-технического взаимодействия с Москвой, 26 марта 2014 года «приняло к сведению санкции, введенные частью международного сообщества в связи с украинскими событиями», а 2 апреля 2014 года «решил не вводить санкции ЕС, но принять небходимые меры для того, чтобы национальная территория не могла использоваться для их обхода». (Об этих действиях Наша Газета подробно писала.) На основании этого решения Берн публикует ордоннанс RS946.231.176.72, институирующий такого рода меры. Одновременно в документ внесены первые фигуранты – физические и юридические лица из первого санкционного списка ЕС. В дальнейшем, по мере расширения этого списка, расширялся и список фигурантов швейцарского ордоннанса. Его пополнение происходило в мае, августе, ноябре и декабре 2014 года и в марте 2015-го. Делалось это с отсрочкой в 1-2 месяца. Всего в связи с санкциями ЕС ограничения Швейцарии затронули свыше 150 физических лиц и около 40 организаций.
Выделяются три группы соответствующих санкциям швейцарских ограничительных мер – финансовые, торговые и «крымские». Первая группа включает: запрет для финансовых посредников Швейцарии устанавливать новые деловые отношения с фигурантами списка ЕС; необходимость официального разрешения Госсекретариата экономики Швейцарии (SECO) для выпуска попавшими в «чёрный список» банками долгосрочных финансовых инструментов; необходимость предварительного разрешения швейцарских властей для предоставления краткосрочных займов фигурантам списка; уведомление этих властей об операциях по сделкам с фигурантами на вторичном рынке в Швейцарии и за её пределами. Вторая группа охватывает: запрет на экспортно-импортные операции с военной продукцией и с товарами двойного назначения; обязательное уведомление властей о предоставлении некоторых видов технической помощи предприятиям, попавшим в список; обязательное декларирование поставок оборудования, предназначенного для ведения глубоководной разведки и добычи российского арктического шельфа, а также технологии разработки сланцевых залежей углеводородов и технических услуг, связанных с такого рода оборудованием и технологиями. Третья группа всецело касается запретов вступать в экономические связи с расположенными в Крыму предприятиями и организациями в части торгового обмена; финансово-кредитных отношений; инвестиционного сотрудничества и долевого участия в предприятиях и недвижимости; предоставлении услуг, связанных с туризмом и отдыхом. Получается, что по первым двум группам ограничительные меры в отношении попавших в «чёрный список» Берна из-за санкций ЕС выглядят не столь рестриктивно. Ограничения, в отличие от санкций, носят главным образом не запретительный, а уведомительный и разрешительный характер. Этого нельзя сказать в отношении третьей группы, где швейцарские ограничительные меры жёстче.
Перечисленные действия Швейцарии, как и акции, способствующие нагнетанию атмосферы напряжённости вокруг России – отмена официальных визитов, отзыв приглашений и т.п., не остаются без внимания российского руководства. Тем не менее, Швейцария оказалась в числе немногих государств Запада, в отношении которых Москва препочла воздержаться от применения эмбарго и других видов реторции. Российское руководство, по-видимому понимает, что в современном мире даже высокоразвитая и богатая, но небольшая внутриконтинентальная страна, окружённая со всех сторон государствами ЕС, не может реально проводить нейтральную политику. Не может такая страна не считаться с интересами своих соседей, главных экономических партнёров, находясь с ними в отношениях ассиметричной взаимозависимости. При этом в Москве, вероятно, оценили, что Швейцария не стала применять против России экономических санкций, а лишь не препятствовала санкциям других. Наконец, Кремль с уважением отнёсся к попыткам Дидье Буркхалтера и его ближайших сотрудников по мирному урегулированию вооружённого конфликта на востоке Украины. https://nashagazeta.ch/news/politica/17489
Поскольку эмбарго Швейцарию не затронуло, для некоторых секторов её экономики (производство продуктов питания) за счёт российского рынка создалось сравнительное преимущество, но оно оказалось недолгим в силу падения курса рубля и укрепления швейцарского франка. В более долгосрочной перспективе, в случае затягивания в России стагнации, дальнейшего падения нефтяных цен или их стабилизации на низком уровне, продолжения США и ЕС политики санкций, Швейцария также столкнётся с потерями, исчисляемыми, если верить упомянутому WIFO, миллиардами франков и десятками тысяч рабочих мест. Политика Берна по выравниванию своего отношения к России в соответствии с курсом ЕС, а в конечном счёте, с США, подвергается критике со стороны ряда швейцарских интеллектуалов различной политической приверженности. Все они сходятся на том, что она наносит ущерб традиционному нейтралитету Швейцарии и подрывает её позиции как авторитетного посредника в решении сложных международных проблем. Выводы их сводятся к тому, что Берну не к лицу оставаться и в этом отношении сюивистом Брюсселя, следящего, в свою очередь, за курсом Вашингтона.
На наш взгляд, с подобными утверждениями можно согласиться лишь отчасти, да и то с некоторыми уточнениями. Из приведенного анализа вытекает, что длительный опыт швейцарского нейтралитета позволяет гельветам не только эффективно участвовать в решении сложных международных проблем, но и делать это в интересах и с максимальной пользой для своей собственной страны. Продуманная, взвешенная и сдержанная политика Федерального Совета в ответ на действия России в связи с украинскими событиями с учётом реакции на них ЕС и США позволила Берну не только внести едва ли не решающий вклад в налаживание минского переговорного процесса по установлению мира в Донбассе, но и добиться как минимум двух значимых для него результатов. Во-первых, удалось несколько смягчить реакцию Брюсселя и Вашингтона на стремление швейцарцев отстоять свой национальный суверенитет в миграционной и в кредитно-банковской политике. Во-вторых, удалось не вызвать реторсию Москвы, создав тем самым условия для расширения возможностей сбыта швецарской продукции на российском рынке, внезапно освободившемся от других западных конкурентов. Подобные действия швейцарской экономической дипломатии (возможно, тактические и неустойчивые) отчасти выпадают из общепринятой установки Запада на интеграцию и трансатлантическое сотрудничество.
