Н. М. Карамзин, проложивший своим соотечественникам дорогу в Швейцарию, пишет в августе 1789 года в дневнике: «Итак, я уже в Швейцарии, в стране живописной Натуры…» Николая Михайловича поражают пейзажи, достойные кисти художника:
«Мы едем подле Рейна, с ужасным шумом и волнением стремящегося между тихих лугов и садов виноградных. Тут мальчики и маленькие девочки играют, рвут цветы и бросают ими друг в друга; там покойный селянин, насвистывая веселую песню, поправляет в саду своем сошки, увитые гибким виноградным стеблем, - смотрит на проезжих и ласковым мановением желает им доброго дня. - Высокие горы у нас перед глазами; но Альпы скрываются еще в лазури отдаления. Юра изгибает за нами хребет свой, отбрасывающий синюю тень на долины... Нет, я не могу писать; красоты, меня окружающие, отвлекают глаза мои от бумаги».
Прочитав такой пассаж, какой художник не станет мечтать о Швейцарии?! Среди русских, до середины 19 века их побывало здесь больше двадцати. Вспомним тех из них, кто внес наибольший вклад в укрепление «швейцарской легенды» в России и за ее пределами.
Первым русским художником, запечатлевшим швейцарские красоты, был Федор Михайлович Матвеев (1758 – 1826). О степени его дарования говорит уже тот факт, что этот сын простого солдата лейб-гвардии Измайловского полка был принят в Императорскую Академию художеств Петербурга, которую закончил с Большой золотой медалью. В те времена золотая медаль давала право отправиться на обучение в Рим в качестве пенсионера, то есть с денежным пособием. Находясь на этой, говоря современным языком, стажировке, Матвеев несколько раз сопровождал именитых путешественников в их поездках по Италии и других странах Европы. Так, в 1783 году ему удалось попасть в Швейцарию, где он посетил Женеву, Лозанну, Веве, Фрибург и Берн. Итогом этой поездки стало немалое количество рисунков, гуашей и картин с альпийскими видами.
По окончании официального срока пенсиона Матвеев не сразу отправился на родину, а когда решил это сделать, то обнаружил, что накопилось столько долгов, что он не мог с ними расплатиться. Художник несколько раз обращался в Академию с просьбой о материальной помощи, но долгожданных денег так и не получил. Зато в 1807 году Матвеев, которому было уже под пятьдесят, удостоился звания академика ландшафтной живописи – за присланную в Санкт-Петербург картину «Вид Неаполя от подножия Позиллипо», написанную годом ранее. В 1818 году Александр I, узнав о тяжелом материальном положении художника и о его болезни, из-за которой Матвеев уже не мог вернуться на Родину, назначил ему пожизненный пансион. Видимо, в знак благодарности Федор Матвеев при посредничестве русского посланника в Риме отправил в дар царю шесть своих полотен. Среди них – «Вид местоположения города Берна в Швейцарии» (Вид в окрестностях Берна) 1817 года.
В очерке «Братья Дюваль. Швейцарские ювелиры в России. Часть II. Женевские приключения Ореста Кипренского» мы подробно рассказывали о том, как знаменитый русский художник оказался в Швейцарии. Так что не будем повторяться, а упомянем лишь о том, что несколько работ Кипренского, ставшего первым и последним русским художником, удостоенным звания почетного члена женевского Общества изящных искусств, были переданы в дар Публичной библиотеке Женевы, где ими можно полюбоваться и сегодня.
Одна из знаменитых картин, «подходящих» нам по теме – «Александр I у Шафгаузенского водопада». На ней запечатлен момент пребывания русского царя в Швейцарии, но написана она была не с натуры, как иногда ошибочно утверждают, а в ателье в Санкт-Петербурге. Ее автор – Сильвестр Феодосиевич Щедрин (1791-1830), в 1811 году окончивший Академию художеств и получил Большую золотую медаль, что, как и Федору Матвееву, давало право на «пенсионерство» за границей. Увы, в связи с войной 1812 года поездка была отложена. Однако молодой художник обладал настолько высоким уровнем мастерства, что именно ему было заказано полотно для императора Александра I: следовало запечатлеть его встречу с сестрой, великой княгиней Екатериной Павловной, принцессой Ольденбургской, 26–29 декабря 1813 г. (7–10 января 1814 г.) в Шаффхаузене, недалеко от которого и находится Рейнский водопад. Пришлось Сильвестру Щедрину использовать гравюры с видом водопада, произведшего на императора такое сильное впечатление. Интересная деталь: большие деревья, написанные на переднем плане, на самом деле росли на Петровском острове Петербурга. Надо признать, что это не самая сильная картина Щедрина, он явно стремился польстить Александру I – фигуры императора и его сестры непропорционально велики по сравнению с водопадом.
В 1829 году Щедрину все-таки довелось провести два месяца в Швейцарии. Он был приглашен сопровождать двух фрейлин – княжну Е. М. Голицыну и графиню Е. А. Воронцову – в их путешествии по Северной Италии и Швейцарии. В Женеве Щедрину не повезло с погодой, часто шли дожди. К тому же у него обострилась старая болезнь, и ему пришлось все время находиться в помещении. В письме брату он писал: «уже 23 дня как я в Женеве, и всё проливные дожди, так что я ничего не видал и, кажется, не увижу из окрестностей, да и доктор запрещает мне пущаться в подобные вояжи, ибо здесь всё надо дело иметь с снегом, да со льдом».
Несмотря на вынужденное заключение художник продолжал работать и писал интерьеры. Так, в собрании Музея-усадьбы Архангельское находится картина «Интерьер дома князя Голицына в Лозанне» (1829 г.), позволяющая нам сегодня составить представление о том, как жили именитые русские в Швейцарии.
Мы уже говорили о том, как много сделал для развития «швейцарской легенды» Василий Андреевич Жуковский (1783 – 1852). Но его вклад заметен не только в области литературы и философии, но и в живописи. Со времени своего первого путешествия в Швейцарию в 1821 году, поэт не расставался с карандашом. «Путешествие сделало меня рисовальщиком, я нарисовал au trait около 80 видов, которые сам выгравировал также au trait», – сообщал он в январе 1823 года родственнице и другу, детской писательнице и белевской помещице Анне Зонтаг.
Жуковский кривил душой, на самом деле он увлекся рисованием, еще учась в Благородном пансионе при Московском университете, то есть тогда, когда начал писать стихи. Но серьезно он увлекся рисованием, действительно, именно после поездки в Швейцарию, откуда он привез почти восемьдесят рисунков и на основе некоторых из них потом создал гравюры. На выставке «Русская Швейцария: 1814-2014 гг.», приуроченной к 200-летию установления российско-швейцарских дипломатических отношений, прошедшей в Женеве в 2014 году, посетители имели возможность полюбоваться набросками, сделанными им в Швейцарии.
Выдающийся русский живописец Максим Никифорович Воробьев (1787-1855) занимал значительное место в истории русского искусства и как наставник целого поколения русских пейзажистов. В течение сорока лет он преподавал живопись в Императорской Академии художеств Петербурга, среди его учеников был, например, И. К. Айвазовский.
Воробьев всего дважды выезжал за границу. В Швейцарии он был проездом по пути в Италию во время второго путешествия, которое художник предпринял уже на склоне лет, в 1845–1846 годах. Швейцарские зарисовки этого представителя романтического течения в русской живописи отличает не только точность деталей, но и умение передать настроение, навеянное тем или иным пейзажем.
Удивительна история художника Евграфа Романовича Рейтерна (1794 -1865), чье имя иногда пишут на немецкий манер – Герхардт-Вильгельм фон Рейтерн. Рейтерн служил в Александрийском гусарском полку, участвовал в войне с Наполеоном и в Заграничном походе Русской армии. В знаменитой «Битве народов» под Лейпцигом в 1813 году лишился правой руки, но несмотря не это не бросил рисования, которым увлекался с ранних лет.
Летом 1814 года, находясь на лечении в Веймаре, Рейтерн познакомился с Гете, который распознал у молодого человека талант художника и посоветовал всерьёз заняться живописью. Несколько раз Рейтерн виделся с Гете в компании Василия Андреевича Жуковского, с которым состоял в тесных дружеских отношениях с момента первой встречи в Эмсе в 1826 году. Акварели Евграфа Романовича произвели такое впечатление на Жуковского, что он представил его работы императрице Александре Федоровне. Рейтерну была назначена особая пенсия и ввиду слабого здоровья разрешено проживать и заниматься живописью там, где ему удобно.
В сентябре 1827 года Рейтерн и Жуковский посетили Гете в Веймаре. Первая встреча прошла очень успешно: Гете был в прекрасном расположении духа и с удовольствием обсуждал рисунки Рейтерна, записавшего в тот день: «Он указал мне путь художника для всей моей будущей жизни... Великолепный старец был совершенно откровенен, внимателен, общителен и неописуемо любезен, но так, что нас объял трепет, действительность ли это или сон, или какое-то высшее существо снизошло, чтобы нас возвести в свои светлые области». 6 сентября Жуковский и Рейтерн снова пришли к Гёте, на сей раз с подарками. Рейтерн подарил великому поэту свой рисунок «Лес в Виллингсгаузене в августе 1826 г.», который, судя по записи в дневнике Гете, тому понравился: «Прекрасный, сильный рисунок».
В сентябре 1832 года Жуковский и Рейтерн отправились в Швейцарию. Заехали в Цюрих, побывали в Люцерне и, наконец, остановились в Берне, где встречались с известным гравером Габриэлем Лори Младшим, о котором мы рассказывали в очерке о швейцарских мастерах гравюры. Рейтерн хорошо знал этого художника, поскольку в 1818 году брал у него уроки живописи. Из Берна друзья переехали в Верне, где провели осень. Вместе ходили на этюды, устраивали экскурсии по живописным окрестностям Женевского озера, несколько раз побывали в Шильонском замке. В это время Рейтерн пишет немало акварелей с видами озера Леман и его окрестностей. Важная деталь: в это же время Рейтерн начинает писать портрет Жуковского, за который в 1835 году получит звание «назначенного» в академики, а вскоре и звание академика. В 1837 году он был назначен придворным художником. Затрудняемся назвать в истории живописи другой случай, когда человек, лишенный правой руки, не только стал художником, но и достиг таких успехов!
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии
