«Француз», или Оборотная сторона оттепели|« Un Français », ou le reverse de la période du dégel

Показ фильма «Француз», работа над которым была закончена в 2019 году, был запланирован Русским кружком Женевского университета, Ассоциацией по продвижению русской культуры в Швейцарии и Нашей Газетой еще на 16 марта этого года, причем в присутствии Андрея Смирнова, автора, в частности, прекрасных картин «Белорусский вокзал» и «Жила-была одна баба». Увы, пандемия коронавируса этот план нарушила, и в то время, как в Женевском университете начался учебный год, пригласить на просмотр режиссера было по-прежнему невозможно. А потому все организаторы вечера благодарны Андрею Сергеевичу за возможность показать фильм в его отсутствие.

Очень радостно, что столько людей пришли на просмотр, проявив готовность просидеть больше двух часов в масках. И очень радостно, что по завершении картины в зале раздались аплодисменты. Безусловно, заслуженные. К сожалению, этот фильм вряд ли выйдет в швейцарский прокат – отечественные фильмы вообще крайне редко туда прорываются, - поэтому расскажем немного о нем для тех, кто не смог побывать на просмотре в Женеве и кому фильм еще может «попасться на глаза».

Если самым кратким образом пересказать содержание, то этот фильм – о первой оттепели, последовавшей за смертью Иосифа Сталина и ХХ съездом КПСС, на котором, как вы помните, был осужден культ личности. Действие происходит в 1957 году, когда французский студент Пьер Дюран, мать которого – русская, приезжает в Москву на стажировку в МГУ. Формально цель его приезда – совершенствование русского языка и изучение вклада Мариуса Петипа в развитие русского балета. Но есть и другая, гораздо более личная цель – Пьер ищет своего отца.

В одном из интервью, данных Андреем Смирновым в связи с выходом фильма в России, он рассказал, что в начале у него был замысел поведать историю человека, прошедшего Гулаг и ушедшего из жизни, спрятавшегося в сибирской тайге. Но постепенно сюжет разросся и включил линию о французских студентах, которые приезжали в 1950-е годы в СССР и из которых «потом выросли прекрасные слависты».

Один из таких бывших студентов, ставший прекрасным славистом, отлично знаком читателям Нашей Газеты – это почетный профессор Женевского университета Жорж Нива, личная история которого, о которой он рассказал нам в самые первые дни существования нашего издания, также была частично использована Андреем Смирновым при создании фильма. Профессор Нива подчеркивает, что именно «частично использована», а не воспроизведена, поэтому на французский название фильма переводится «Un Français», а не «Le Français», ведь речь идет не о «молодом Жорже», а о собирательном образе. Обращает Жорж Нива наше внимание и еще на одно существенное различие – сам он приехал в Москву в 1956 году, когда, вспоминает он, на улицах еще можно было встретить безногих ветеранов войны на досках-каталках. По его словам, к прошедшему в 1957 году Всемирному фестивалю молодежи и студентов – на котором в качестве фотокорреспондента побывал Леонар Джанадда – все они исчезли. Кроме того, Жоржа Нива из СССР в свое время выдворили, в то время как герой фильма Пьер Дюнан уехал по собственному желанию. Правда, тоже с разбитым сердцем.

Француза в фильме играет … француз. Антон Риваль был утвержден на главную роль, первую свою большую роль в кинематографе, не сразу: по словам режиссера, надо было понять, что из непредусмотренного сценарием он сможет дать персонажу. О своем выборе Андрей Сергеевич не жалеет, считая, что молодой артист достойно справился с ролью, и предвещая ему большое кинематографическое будущее. Его мнению можно доверять, ведь именно Андрей Смирнов дал пресловутую путевку в жизнь Георгию Буркову, Леониду Кулагину, Наталье Гундаревой и многим другим артистам, впоследствии ставшим звездами.

Страшно спорить с мэтром, но наш, непрофессионально-зрительский, взгляд, все задействованные в фильме французские актеры, а также молодые отечественные меркнут перед такими мастерами, как Александр Балуев (великолепный в роли отца Пьера, бывшего белого офицера и зека), Ниной Дробышевой и Натальей Теняковой (они предстают в образах сестер-дворянок, прошедших через лагеря), Михаила Ефремова (в роли бывшего преподавателя марксизма и бывшего заключённого, поклоняющегося двум кумирам – Уинстону Черчиллю и Анатолию Максимовичу Гольдбергу, обозревателю Русской службы Би-Би-Си). Разница в том, что они на экране не играют, они живут!

Свой выбор черно-белой стилистики Андрей Сергеевич объясняет тем, что, на его взгляд, именно она лучше передает ту эпоху и только на первый взгляд является «беднее» цветной: «в черно-белой гамме столько оттенков черного, серого, жемчужного цвета»! Напомним, к такому же приему прибегнул Владимир Ботко в фильме 1988 года «Собачье сердце». Возможно, действительно, сегодняшней аудитории, имеющей о том периоде смутное представление, черно-белый фильм покажется более достоверным, более документальным, если хотите, и она сможет сконцентрироваться на противоречиях того времени, когда часть, хоть и незначительная, населения СССР уже стремилась к свободе.

В фильме есть все, «что полагается»: пересекающиеся сюжетные линии, политика, любовь. Прекрасно показаны и страшное лицо того времени – искалеченные судьбы, жуткие коммуналки, нищета, безысходность, вездесущность КГБ, отвратительная, в буквальном смысле зажравшаяся номенклатура, стукачество, и в то же время робкие намеки на перемены – через стихи «какого-то Кушнера» и картины Оскара Рабина, через джаз, уже не запрещенный, но еще не разрешенный, через возможность советским и французским студентам просто вместе танцевать.

Во время показа фильма в Женевском университете в зале не раз раздавался смех – что ж, и в черно-белой реальности есть для него место. Но нам вовсе не показался смешным момент, когда, во время вечеринки в МГУ, не слишком красивая девушка приглашает Пьера на белый танец и с места в карьер просит его на ней жениться: «меня не надо любить, обо мне не надо заботиться, мне нужны только паспорт и виза». Разве это не трагедия?! И разве невозможна такая ситуация сегодня, несмотря на все произошедшие с тех пор «послабления»?

За недолгое время, проведенное в СССР, у Пьера Дюрана на многое открываются глаза: приехав в Москву убежденным членом Французской коммунистической партии, он уезжает, проклиная режим. Но в последнем кадре фильма оставленная им в Москве возлюбленная показывает схваченному Валерию Успенскому, фотографу в «Московском комсомольце», а заодно и всем нам V – Victory, знак победы, свободы, надежды…

Картина посвящена памяти Александра Гинзбурга и его друзей. Александр Ильич Гинзбург, выпуск журфака МГУ, был одним из первых советских диссидентов, создателем литературного альманаха «Синтаксис» (в фильме он называется «Грамотей»). За этот альманах, в котором впервые были напечатаны, в частности, стихи Иосифа Бродского, Гинзбург получил свой первый срок (всего их было три). В 1979 году, в результате переговоров на высшем уровне между СССР и США, Александр Гинзбург вместе с ещё четырьмя политзаключёнными был обменян на двух граждан СССР - сотрудников КГБ, осуждённых в США за шпионаж в пользу СССР на срок по 50 лет тюремного заключения каждый. Известно, что по пути в Нью-Йорк в рейсовом самолёте «Аэрофлота» в специально отведённом салоне пятерых политзаключённых охраняли 13 сотрудников КГБ – видимо, опасались, что, начитавшись Эфраима Севелы, они попросят остановить самолет, чтобы слезть! Последнюю часть жизни Гинзбург провел во Франции – он скончался в 2002 году в Париже, в возрасте всего 65 лет. Спасибо, Андрей Сергеевич, за память.