Появлению в свет, в 1995 году, этой книги мы обязаны профессиональному любопытству автора и его настойчивости в преодолении различных препятствий, связанных с получением информации – да, и в Швейцарии такое случается. Человек ироничный, уже знакомый нашим читателям по рассказу о водуазских виноделах в Крыму, Оливье Грива особо благодарит в конце издания федерального советника Ханца Хюрлиманна, в 1982 году запретившего ему доступ к Федеральным архивам, касавшимся интернированных советских солдат. Решение политика было подтверждено год спустя всем Федеральным Советом. Но, как известно, запретный плод сладок, особенно для журналиста, потому-то Грива и выражает благодарность тем, «кто, таким образом, привлек его внимание к важности событий, которые хотели скрыть от любопытства СМИ».

Однако серьезно взяться за работу ему удалось только 12 лет спустя. После падения Берлинской стены и смерти, в 1994 году, бывшего невшательского федерального советника Макса Петипьера, возглавлявшего МИД с февраля 1945 года (!). В то же время Федеральный архив открылся до такой степени, что были опубликованы конфиденциальные документы, касающиеся российско-швейцарских отношений с 1813 до 1955 года – вступление к этому изданию подписали совместно два министра иностранных дел, Андрей Козырев и Флавио Котти.
Что же так тщательно и так долго скрывали швейцарские политики?
Гаагская конвенция 1907 года о правах и обязанностях нейтральных государств обязывает разоружать, задерживать до окончания войны представителей воюющих государств, их транспортные средства и т.п., оказавшиеся на территории нейтрального государства или на территории противника. Именно это и означает термин «интернировать».

«Появлялись здесь и советские военнопленные, сбежавшие из нацистских лагерей, голые, как черви, и вплавь перебравшиеся через Рейн ,- пишет Оливье Грива.
Единственные, кому было отказано в предоставлении убежища, были солдаты армии Власова, «белые русские», сражавшиеся в немецкой форме и сочтенные нежелательными. «Фотографии свидетельствуют: окруженные швейцарскими солдатами, молодые русские – с мрачными лицами – сопровождаются к немецкой границе навстречу судьбе. Доставленные в Одессу, казаки были расстреляны без суда и следствия, прямо на набережной или чуть позже, перед зданием НКВД, тогдашнего КГБ».
(Сразу оговоримся – мы нисколько не стремимся вызвать у читателей жалость к тем, кто встал на сторону Гитлера, мы только пересказываем историю, какой ее узнал наш швейцарский коллега.)

Не надо думать, что даже в такой критический момент эмоции швейцарцев взяли верх над прагматизмом: часть – наиболее привилегированная! - беженцев была размещена в фермерских хозяйствах. «Обеспеченные жильем и питанием, они работали по 9-11 часов в день за месячное жалованье в размере 90 франков, из которых Конфедерация изымала 30 франков в пользу службы интернирования… По завершении военных действий, Берн не забыл направить счет как в Вашингтон, так и в Москву и Варшаву. Не позабыв ни одной детали, включая надгробные кресты интернированным, умершим в Швейцарии!», - пишет Оливье Грива.
Но, в конце концов, прагматичность никогда не считалась в Швейцарии пороком, и явно не копии этих счетов стремились скрыть от чужих глаз те, кто противились открытию архивов.
- Получив, наконец, доступ к рассекреченным документам, мы узнали, что поведение Конфедерации и ее высших чинов не было безупречным, - вспоминает Оливье Грива. – Многие из одиннадцати тысяч русских, интернированных в Швейцарии и возвращенных, по требованию Сталина, на родину, закончили жизнь в сибирских лагерях, если не были расстреляны.

Правильно ли поступил Федеральный совет, выслав в СССР военнопленных против их воли – многие умоляли не делать этого, а получив отказ, предпочли самоубийство? Знал ли Федеральный совет о судьбе, уготованной этим людям, и получил ли он от Советского правительства необходимые гарантии? Не слишком ли большую терпимость проявили швейцарцы, позволяя, вплоть до июня 1949 года, советским официальным лицам терроризировать наиболее упорно сопротивлявшихся в лагере в Аргау, перед тем как выслать в Турцию и на Ближний Восток сотни советских мусульман, многих – в сопровождении юных швейцарских жен и детей? Наконец, дожил ли кто-то из интернированных в Швейцарии «наших» до сегодняшнего дня и готов ли он рассказать о пережитом?
Все эти вопросы по сей день не дают покоя Оливье Грива.
Наша Газета.сh: Оливье, хотели бы Вы продолжить исследование?
Оливье Грива: Конечно, ведь в этой истории, столь важной для понимания европейской истории второй половины прошлого века, еще так много белых пятен! Когда я писал книгу, больше пятнадцати лет назад, у меня, естественно, не было доступа к российским архивам – я не и мечтал об этом! Но мне бы так хотелось узнать, что стало со всеми этими людьми, судьбы которых, помимо их воли, переплелись со Швейцарией.
И Вы думаете, швейцарские власти не будут против? Ведь могут всплыть не очень льстящие репутации Конфедерации факты?
Я уверен в обратном - Швейцария стремится сейчас к полнейшей открытости. Думаю, подобный проект вызвал бы и понимание, и поддержку.
Другие статьи, связанные с малоизвестными страницами швейцарской истории, вы найдете в нашем досье "Дела давно минувших дней".
Таина ноября 05, 2015