Отчего даже взрослому читателю порой бывает приятно прочесть подростковый роман, несмотря на очевидную упрощенность драматических коллизий и некоторую ходульность персонажей? Манит ли нас задорная молодежная лексика, иногда граничащая с заборной? Или просто рассказ от восприимчивого первого лица на несколько часов переносит в собственную неоперившуюся юность?
Рольф Лапперт – действительно талантливый швейцарский писатель, в чем настойчиво убеждает нас издательство «Самокат», поместившее роман в свою новую серию «Недетские книжки». Лапперт воплотил типичную швейцарскую мечту: вырвался из замкнутого мирка кантона Аргау и объехал весь белый свет, подолгу жил во Франции и Ирландии, часто бывал в Азии и Северной Америке. Вероятно, поэтому герои его взрослых книг нередко блуждают между континентами – как, например, Уилбур Сэндберг из наиболее известного романа «Nach Hause schwimmen» («Вплавь домой»), вошедшего в 2008 году в шорт-лист Немецкой книжной премии и чуть позже удостоенного Швейцарской книжной премии.
Первый и пока единственный подростковый роман Лапперта посвящен самому началу странствий, их отправной точке – шестнадцатилетний Бен Шиллинг прочно застрял в родной восточно-немецкой дыре под названием Вингроден (акроним нем. Nirgendwo, «нигде»). Бен мечтает уехать в Африку и даже мастерит для этого собственный автобус, но дома его удерживает родной восьмидесятидвухлетний дед – милый старик, страдающий амнезией и лишь изредка связывающий два всплывших в памяти слова. Чаще всего дед занят тем, что вырывает из журналов клочки синего цвета, чтобы по утрам планомерно приклеивать их к стенам своей комнаты. Эти клочки – по признанию самого деда, они символизируют то ли небо, то ли море – и есть те самые blues, которые обыгрываются в названии.
Из отупляющего захолустья расходятся три дороги: отъезд, алкоголь и фантазия. На этом перепутье стоят все жители Вингродена, и каждый выбирает по себе. Предприимчивый, но почти разорившийся магнат Масловецки предпочитает третье. Он отчаянно стремится прославить родной городок, чтобы туда, наконец, начали приезжать туристы.
Вдохновившись опытом американца Розуэлла, Масловецки изготавливает две модели НЛО: попроще – для обывателей-выпивох, и поэффектней – для ожидаемых им со дня на день журналистов. И берет Бена в тайные сообщники.
Конечно же, все выходит не совсем так и совсем не так, как предполагал Масловецки. Однако история, начинавшаяся в минорном анданте «Гилберта Грейпа», постепенно переключается в мажорное аллегро «Амели». Вместо падких до сенсаций журналистов в деревне при невыясненных обстоятельствах появляется очаровательная и человеколюбивая Лена, в которую с первого взгляда влюбляется Бен…
Обстоятельные критики давно упрекали Лапперта в поверхностности придумываемых им историй. И кому-то в «Пампа блюз» наверняка не хватит глубины, но зато роман читается на одном дыхании, и сюжетные повороты не лишены загадки и изящества. Когда в конце романа Бен обнаруживает на столешнице питейного заведения слово «вечность», становится окончательно ясно, что сам автор вполне осознает сказочность вымышленного им действа.
Вместо глубины он предлагает нам высоту парения. Ведь у его главного героя все только начинается. Жизнь Бена сама еще похожа на взмывшее в воздух НЛО, и неизвестно, куда полетит она/он, переливаясь разноцветными огоньками, которым пока очень далеко до дедовских blues.
Книга вышла в переводе Елены Смолоногиной под редакцией Марины Кореневой в издательстве «Самокат» (2015). Перевод осуществлен при поддержке Культурного центра им. Гете и Швейцарского совета по культуре «Про Гельвеция».
