Реальность за гранью фантазии |

Неслучайно название выставки Ильи Кабакова, которая до 20 июня идет в Музее изобразительных искусств – Кунстхаусе – Цуга, отсылает к сочинению чешского гуманиста Яна Амоса Коменского, или Комениуса, Orbis sensualium pictus, «Мир чувственных вещей в картинках». Учитывая, что выставку задумал и составил сам художник, есть о чем призадуматься. У Кабакова «sensualium» исчезает, остается «мир в картинках»: чувственные вещи уступают место фантазийным, образы, рожденные коллективным сказочным бессознательным, преображаются творческим сознанием художника.

Выставка, представляющая «мир в картинках» всемирно известного художника-иллюстратора детских книг, одновременно показывает и зазеркалье этого мира – работы Кабакова-концептуалиста, наброски, выполненные им в «свободном полете». Правда, определять, что в этой творческой вселенной – зазеркалье, а что – «видимая и чувственная» реальность, во-первых, непросто, а во-вторых, излишне. Наверное поэтому и «sensualium» Комениуса не находит места в названии: «Илья Кабаков – Orbis Pictus. Иллюстратор детских книг как социальная фигура».

Зато уточнение насчет социальной фигуры проясняет ситуацию в зазеркалье Кабакова: советский художник, работающий иллюстратором детских книжек, подверженных строжайшей цензуре, не мог не быть "политически корректным", или, по меньшей мере, выдавать себя за такового. Илья Кабаков устроил двойную мистификацию: роль примерного иллюстратора в Советском Союзе позволяла ему создавать в своем ателье на Сретенке неподвластные цензуре миры, а в самых непосредственных рисунках к детским книжкам он умел выразить то, что тогда никто не осмелился бы произнести. Мосты между двумя этими мирами, между двумя понятиями «книги» – с иллюстрациями или независимыми проектами, – и предлагает выстроить и сжечь выставка, задуманная самим Кабаковым в Кунстхаусе Цуга как творческая инсталляция собственных работ.

Директор музея Маттиас Хальдеманн очень тонко заметил эту особенность творчества Кабакова: «тогдашняя роль художника превращала его в реально-фиктивного персонажа» - работу иллюстратора, по сути, выполнял не сам Кабаков, а официальная «социальная фигура» образцового советского художника. И похожая, а может быть, и та самая «фигура иллюстратора Кабакова возникает как персонаж в искусстве Кабакова-свободного художника». Вот и еще одна, новая грань зазеркалья: получается, Orbis Pictus Кабакова по структуре и концепции своей сложнее любой страны чудес.

Кстати, о чудесах: графический и визуальный праздник фантазии в рисунках Кабакова, на самом деле – тоже мистификация, точнее, карнавальный ход. На иллюстрациях к детским книжкам есть, где разгуляться воображению: талантливая рука может превратить их в поле для художественного эксперимента или метафору, скрыв за маской сюжетного рисунка затаенные мечты и стремления человека. И кто сказал, что значение метафоры не проникнет в умы и души детей и взрослых через воздушные капельки пространства, намеренно оставленные в текстуре рисунка заботливой рукой художника? В своем предисловии к книге-каталогу о творчестве Кабакова Маттиас Хальдеманн говорит о «белых пятнах» в иллюстрациях, словно скрывающих чистый воздух, который провоцирует фантазию зрителей и приглашает задуматься. Ведь не что иное, как свободу мышления, тихо нашептывали рисунки Кабакова в детских книжках: иногда – независимо от авторского текста, а то и наперекор ему, этакие невидимые шпионы в тылу клишированных идей, а иногда – в созвучии с содержанием книги.

По сути, Кабаков не был заклятым врагом социалистического воспитания в хорошем смысле этого слова, просто он был против идеологического удушья, а потому и оставлял в рисунке «белые пятна-метафоры», полные дурманящего свободой воздуха. В то же время, его иллюстрации проникнуты тем теплым и душевным, добрым и дружелюбным миром, который всем нам знаком по старым советским мультфильмам и далеким детским книжкам, рассказывающим об общечеловеческих ценностях. Наверное, именно отсюда – проникновенная ностальгия, льющаяся с картин Кабакова, причем одновременно с такой же проникновенной жаждой перемен. Можно говорить о парадоксе, но Кабаков никогда себе не противоречил в самой сути своего творчества. Его метафорические воздушные пространства в детских книжках становились пятнами пустоты в концептуальных композициях, которые, в свою очередь, напоминали бесхитростные рисунки-иллюстрации, полные сокровенных символов.

Выставка собрания детских книг одновременно с оригинальными рисунками художника – европейская премьера, и швейцарский городок выбран для такого события неслучайно. В Цуге Илья Кабаков - всегда желанный и любимый гость. Еще в 2001 году здесь, в Кунстхаусе, прошла «Выставка одной беседы», устроенная Кабаковым совместно с Павлом Пепперштейном и Борисом Гройсом, - своего рода живая инсталляция, в которой вечный разговор об искусстве, жизни и смысле творчества трех художников перекликается и пересекается с их работами – в буквальном смысле слова, на стенах музея. В 2003 году вокзальную площадь Цуга украсила скульптура «Drinking Fountain», созданная Кабаковым и его супругой Эмилией. В 2005-м творческая пара объединили в одну выставку в Кунстхаусе свои «Архитектурные проекты» и представила один музейный проект: концепцию выставочного зала для нового Кунстхауса Цуга. Кстати, с набросками макета можно познакомиться в нижнем этаже здания.  

Илья Кабаков – Orbis Pictus. Иллюстратор детских книг как социальная фигура

21 марта - 20 июня 2010

Обращаем Ваше внимание: Общество «Русский Дом в Швейцарии» организует 29 мая экскурсию по выставке на русском языке. А в 14 часа дня все желающие приглашаются на выступление писателя Михаила Шишкина на немецком языке, в рамках Литературного молодежного фестиваля Цуга. Записаться на мероприятие можно до 14 мая по электронной почте: info@russischeshaus.ch