Автор: © Жорж Нива (перевод © Н. Сикорской), Женева, 30.06.2020.
Фото К. Серебренникова - (с) Ира Полярная, Гоголь-центр
Известный французский славист, почетный профессор Женевского университета Жорж Нива откликнулся на процесс, завершившийся на прошлой неделе в Мещанском суде Москвы еще до того, как приговор стал «условным».
|Georges Nivat, slavisant, essayiste, professeur honoraire à l’Université de Genève a réagi au procès qui s’est terminé la semaine dernière au Tribunal Mechtchanski de Moscou avant que le verdict ne soit devenu «avec sursis».
В декабре 1969 года Бродский написал изумительное, во многом пророческое стихотворение «Конец прекрасной эпохи» – это название он даст и одному из своих сборников. Стихотворение, пронизанное иронией, сарказмом и предвидением собственной смерти, будет опубликовано в парижском журнале «Континент» лишь в 1974 году.
22 июня 2020 года, полвека спустя после рождения стихотворения, в Мещанском суде Москвы слушали дело актера и режиссера Кирилла Серебренникова, обвиненного в хищении государственных средств. После того, как прокурор и адвокаты всех четырех обвиняемых закончили свои выступления, последним дали слово Серебренникову, и он завершил его… прочтением «Конца прекрасной эпохи» Бродского.
Вспомним диалог между совсем молодым Бродским и судьей Савельевой в феврале 1964 года, когда поэта обвинили в «антиобщественном паразитическом образе жизни». Этот диалог легендой вошел в историю русской литературы, как и диалог между Николаем I и Пушкиным по возращении последнего из ссылки или сцена сожжения Гоголем второго тома «Мертвых душ».
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова.) А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…
Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это… (растерянно) от Бога…
(Вести записи во время заседания суда было запрещено. Мы обязаны этим потрясающим документом журналисту Фриде Вигдоровой, все записавшей на свой страх и риск и опубликовавшей стенограмму в самиздате под названием «Судилище».) Бродский был осужден за тунеядство. После трех недель, проведенных в психиатрической больнице, куда он был направлен на принудительную судебно-психиатрическую экспертизу, он был признан трудоспособным, хоть и «с наличием в характере психопатических черт».
Процесс возобновился 13 марта. Свидетелей защиты было трое, включая известного филолога Ефима Эткинда, – их вызвали в секретариат Союза писателей и привели к присяге. Поэта отправили на сельхоз работы в деревню Норенская.
Помилованный – возможно, благодаря действиям Эткинда, Фриды Вигдоровой, Лидии Чуковской, а также шума, поднятого вокруг этого дела на Западе левыми интеллектуалами, включая Жан-Поля Сартра, – поэт вернулся в Ленинград в возрасте 25 лет и еще семь лет провел в СССР. В этот период он живет за счет поэтических переводов, его собственные стихи публикуются мало. Тем не менее, то были плодотворные годы, поскольку он работает над первым своим большим сборником, «Остановка в пустыне», а затем над сборником «Конец прекрасной эпохи». Режиссер Станислав Говорухин воспользуется этим названием для своего последнего фильма, снятого в 2015 году.
Стихотворение, давшее название сборнику, относится к «сложным» творениям поэта, «настоящим ребусам», о которых Солженицын отзывался без симпатии, когда, позже, писал свой текст о Бродском для своей «Литературной коллекции». В нем он обширно цитирует это стихотворение, как одно из наиболее «замкнутых на себе» и одно из первых, отмеченных навязчивыми идеями бегства и смерти. Насчет «замкнутости на себе» можно спорить, а вот идея смерти очевидна. Поэт объявляет себя лишенным тщеславия и, с долей часто встречаемого у него самоуничижения, называет себя послом не сразу понимаемой нами державы, имя которой – Поэзия.
Эта держава, которую он связывает с другой, – «второсортна». Мы видим ее посла, «глухого, лысого, угрюмого», чешущим кота и спускающимся в киоск за вечерней газетой. В газете он читает сообщение о валовом объеме чугуна и свинца. Но «жить в эпоху свершений <> к сожалению, трудно». Да еще пять других частей мира, кажется, не замечают шестой, части свершений… Лысый, глухой и угрюмый поэт хотел бы державу свершений покинуть. И он не первый русский поэт, мечтающий о бегстве – достаточно вспомнить стихотворение Пушкина «Странник», вдохновленное Джоном Беньяном.
Возможно, Бродский не является учеником Христа, но думает он о нем часто. Что делать? Может, сбежать, пройдя по воде как известный житель Назареи? Или спрятаться на торговом судне среди капусты и угля? В стихотворении одиннадцать строф, вот четыре последние:
То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом, то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом. Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза, паровоз с кораблем – все равно не сгоришь от стыда: как и челн на воде, не оставит на рельсах следа колесо паровоза. Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"? Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда, обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе, как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены; но не спит. Ибо брезговать кумполом сны продырявленным вправе. Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те времена, неспособные в общей своей слепоте отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек. Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть. Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть, чтоб спросить с тебя, Рюрик. Зоркость этих времен – это зоркость к вещам тупика. Не по древу умом растекаться пристало пока, но плевком по стене. И не князя будить – динозавра. Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера. Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора да зеленого лавра.
Ребус, как говорит Солженицын, – да, и необходимы хоть минимальные пояснения. Древнерусский эпос «Слово о полку Игореве» уже в первой своей строфе объявляет, что негоже этому «Слову» начаться «по вымыслам Бояновым», этого славянского Гомера, «растекаясь мыслью по древу», бегая как волк и летая как орел. Рюрик, основатель первой царской династии в древней Руси, которая закончился с Иваном Грозным и первым «смутным временем», не отвечает вертящимся столам. Иными словами, то, что сулит нам «зоркость этой эпохи», нам неведомо. Зато ведомо, что судит эта эпоха поэту, да и кто в России этого не знает? Насильственные смерти Пушкина, Лермонтова, Есенина, Маяковского, Мандельштама и еще сотни других отвечают на этот вопрос: топор палача и зеленый лавр.
И вот Серебренников последним взял слово в последний его день, после прокуроров и адвокатов защиты. «Идея «Платформы» – это, прежде всего, идея свободы художественного высказывания, идея многообразия видов жизни, утверждение сложности мира, его разнообразия, его молодости и обаяния в этом разнообразии, это про надежду на изменения». Он говорил о 340 проведенных «Платформой» театральных экспериментах, о тысячах увидевших их и принявших в них участие зрителях. Для него сфабрикованное «театральное дело» и этот повторный процесс, – грустный эпилог 340 премьер «Платформы». В заключение Серебренников предложил последний «перформанс» – декламацию «Конца прекрасной эпохи» Бродского. У стихотворения Бродского и прочитавшего его режиссера одинаковый возраст – пятьдесят лет.
Как Швейцария будет контролировать системно значимые банки?
После краха Сredit Suisse Федеральный совет решил ужесточить механизм «слишком большой, чтобы обанкротиться». Предложенный властями пакет из двух десятков мер вызвал энтузиазм не у всех.
Продается швейцарский банк
Швейцарское отделение Société Générale выставлено на продажу – швейцарский филиал французского банковского гиганта столкнулся с проблемой сокращения активов под управлением.
Тайны гштаадского «Дворца»
Черная комедия Романа Поланского, вызвавшая крайне противоречивые реакции, вышла на швейцарские экраны – сначала в немецкой части страны, а тем в романдской. Не на многочисленные, но вышла. И привлекла наше внимание.
420 000 долларов за часы F.P.Journe
Вырученные на благотворительном аукционе средства будут переданы в Фонд исследований рака груди.
Позапрошлая война на улице Москвы
Лозаннское издательство Éditions Noir sur Blanc заготовило всем любителям хорошей литературы очередной подарок, который с сегодняшнего дня можно найти в книжных магазинах Швейцарии и Франции.
Весенние прогулки по Швейцарии
Луга, горы, равнины и живописные деревни – идеальный вариант, чтобы отрешиться от повседневных забот и набраться новых сил.
квант июня 30, 2020