После начала полномасштабного вторжения России в Украину художники разных поколений, не согласные с политикой властей и порой преследуемые ими, были вынуждены уехать из страны. Некоторые из них оказались во Франции – стране, которая активно помогает адаптироваться тем, кто занимается художественным творчеством, и имеет глубокие культурные связи с Россией. Как мы помним, именно во Францию в 1920-е годы переместилось большое количество эмигрантов из послереволюционной России, так что и в этом плане две страны имеют давнюю историю. Кажется, сто лет спустя уроки «белой» эмиграции все-таки будут учтены. По крайней мере, нынешние художники-эмигранты не торопятся стать официантами и шоферами такси, а пытаются не менять профессии и реализовать себя в сфере искусства. У кого-то из них период тишины и невозможности заниматься творчеством уже закончился, и они перешли в стадию художественного осмысления происходящего.
Кроме того, постепенно активизируются продюсеры и арт-менеджеры, которые также оказались выброшены из своей привычной среды. Пройдя первые стадии адаптации в чужой стране и освоив азы прежде незнакомого многим французского языка, они начинают собирать вокруг себя команды для реализации самых разных проектов в государственных и частных европейских институциях. И если в ноябре 2022 года, когда я отправилась в творческую резиденцию (что-то вроде стажировки) в лионский Théâtre Nouvelle Génération, то не могла даже мечтать о собственном кураторском проекте в Европе не могла, год спустя бесконечно радуюсь тому, что впервые удалось не просто поработать с крупным французским театром, но и встретиться с русскоязычными художниками-диссидентами, которые наконец получили возможность высказаться и быть услышанными аудиторией страны, где нашли пристанище.
Для меня и моего со-куратора, театрального менеджера и активиста Артёма Арсеняна, художественная составляющая была важна, конечно, не менее социальной. Поэтому мы пригласили к сотрудничеству людей, которые зарекомендовали себя еще в России. Так, визуальное пространство выставки и ее художественное оформление осуществил сценограф Эльдар Кархалев, известный по работе над фильмами Алексея Германа-младшего и Михаила Местецкого. За звук в проекте отвечали саунд-дизайнер Даниил Коронкевич, много лет сотрудничавший с Новой сценой Александринки в Петербурге, и певица, композитор и пианистка Ксения Марокканская, активно гастролировавшая по России и Европе со своей группой «Кубикмагги». В качестве авторов, которым было предложено сочинить объекты для выставки, мы пригласили шестерых русскоязычных художников, которые либо уже находились во Франции, либо собирались сюда переехать.
Работали мы в основном в соавторстве, обсуждая идеи в зумах, а финализировали их уже на месте, во время ознакомительных поездок в Лион. Так на свет появилась «темная комната», где можно по-своему развесить фотографии, напечатанные с переданных из России негативов, – снимки прежней жизни и жизни нынешней, которая, как мы видим, продолжается несмотря ни на что. С внешней стороны «комнаты для печати» располагаются экраны с наушниками, из которых доносятся свидетельства тех, кто остался в России, переведенные на французский язык и представленные в виде стремительно бегущей строки. Неподалеку находится еще один объект, непосредственно связанный с темой войны: стол с клубком из наушников, в которых звучат прочитанные актерами театра TNG фрагменты пьесы Эстер Бол «Crime» о преступлениях России в Украине. Сама драматург, уехавшая из страны после 24 февраля 2022 года и поменявшая имя в знак отречения от нее, все семь часов работы выставки практически неподвижно лежит под столом, пытаясь понять, каково это – прятаться от бомбежек.
Другим смысловым центром выставки стал покрытый зеркальным пластиком диск, на котором цирковая артистка, педагог и режиссер Александра Польди, много работавшая с популярным в России «Упсала-Цирком», пытается выстроить свою «Новую жизнь». Делает она это не одна, а со зрителями, которые вместе с ней охотно ищут баланс, расставляя на зеркальной поверхности вещи из прошлой жизни: чемоданы, книги, сумки с одеждой, мешки с «ментальным» мусором. Чуть поодаль от этой увлекательной интерактивной игры «вздыхает» робот – генеративный объект, созданный композитором Алексеем Наджаровым, с одной стороны увлеченного развитием нейросетевых технологий и искусственного интеллекта, а с другой пытающегося понять, насколько он сам и люди вообще уместны в новой реальности. Тему «невидимости» продолжает видео-инсталляция Шамиля Шааева, чередующего на восьми экранах крупные планы Москвы и Уфы – городов, где он подолгу жил, – и любительскую съемку повседневной жизни представителей ЛГБТК+, которые в нынешних российских реалиях вынуждены прятаться и скрывать свои чувства.
В итоге все эти глубоко личные рассказы объединяются в коллективное высказывание, которое, как показали первые дни работы выставки, одинаково трогают и пришедших на нее французских зрителей, и русскоязычных эмигрантов разных волн, и международных гостей фестиваля Sens Interdits («Без запретов»), который славится своей альтернативной, не мейн-стримовой программой и многие годы предоставляет сцену художникам из турбулентных регионов и сложных социальных, политических, экономических и культурных контекстов. Уехавшие из России авторы попали в его программу не впервые, но впервые создали не индивидуальное, а совместное художественное произведение, которое при всех сложностях производственного процесса, по мнению публики, оказалось цельным по форме и ясным по содержанию. Очень хочется надеяться, что «музей (не)придуманных историй» не канет в Лету после закрытия 19 октября, а еще не раз распахнет свои двери для самых разных зрителей, которым хочется увидеть своими глазами, чем занимаются русскоязычные художники в изгнании.
От редакции: В Швейцарии проект еще когда приедет, а до Лиона из Женевы, например, даже ближе, чем до Цюриха. У вас еще еще три вечера, что составить собственное мнение о перформансе и поделиться им с нами. Всю практическую информацию вы найдете здесь.
