Троянская война на женевской сцене |La guerre de Troie sur la scène genevoise

Любители музыки Моцарта и фильмов Милоша Формана знают, что, несмотря на ярко выраженную гениальность, один из величайших композиторов всех времен и народов прожил свою короткую жизнь в условиях постоянной нехватки денег. Этот факт важен для понимания обстоятельств, при которых родилась опера, в оригинале называющаяся «Идоменей, царь критский», а часто просто «Идоменей». Дело в том, что в январе 1779 года 23-летний Вольфганг Амадеус, уже прославившийся в Европе, вернулся в Зальцбург после девятимесячного пребывания в Париже и удачно трудоустроился: он был назначен придворным органистом архиепископа Зальцбургского. Контрактные обязательства, выражаясь современным языком, вполне его устраивали, за исключением одного пункта: он не имел права отлучаться из города. По крайней мере, без особого разрешения начальства. Однако, судя по всему, начальник-архиепископ был строг, но справедлив: когда в следующем году Моцарт получил заказ на постановку оперы-seria при дворе баварского курфюрста в Мюнхене в новогодний карнавальный сезон, он не смог отказать ему в отпуске и даже уступил курфюрсту право первой ночи, фигурально выражаясь – премьера нового сочинения состоялась 29 января 1781 года в Новом придворном театре Мюнхена, под управлением автора.

Думаем, архиепископ не пожалел о своем широком жесте, поскольку скоро получил отличный повод позлорадствовать – маленькая радость, не чуждая любому человеку: композитор не был доволен предложенными ему в Мюнхене исполнителями. От голоса 67-летнего немецкого тенора, исполнителя заглавной партии, мало что осталось, да и актер он был никудышный. Молодой итальянский кастрат не умел читать клавир, и Моцарту пришлось разучивать с ним партию Идаманта с голоса, как пришлось и перерабатывать либретто, вычеркивая целые куски итальянского текста и исключая на репетициях уже подготовленные певцами арии.
Социальных сетей тогда не было, однако слухи распространялись быстро, и репетиции возбудили всеобщий интерес, особенно когда о музыке после первого прослушивания с похвалой отозвался баварский курфюрст. Слухи дошли и до Зальцбурга, и многие земляки Моцарта посетили премьеру, констатировав и переполненный театр, и овации, сопровождавшие представление. Они взяли реванш: в марте 1786 года состоялась еще одна постановка, последняя при жизни Моцарта, на этот раз уже в Вене, во дворце принца Ауэрсперга. Для нее композитор внес в оперу ряд новых поправок, заменил в партии Идаманта кастрата тенором, для которого специально написал арию (рондо), открывающую II акт. В наше время эта партия исполняется как тенором, так и меццо-сопрано. В данном случае меццо-сопрано.

О чем речь, если совсем кратко? В основу сюжета положен древнегреческий миф о царе Крита Идоменее, участнике Троянской войны, на которую он отправился во главе могущественного флота. В одной из версий повествования о возвращении Идоменея на родину используется распространенный мотив рокового обета: принести в жертву богу или чудовищу первое встреченное существо, которым обычно оказывается сын или дочь. То ли Идоменей испугался такого жертвоприношения, то ли жертва оказалась неугодной богам, но они наслали на Крит моровую язву. Чтобы смягчить гнев богов, критяне изгнали царя, и он умер далеко от родины, на юге Италии. Вполне логично, согласитесь, что Большой театр Женевы решил представить эту оперу в нынешнем сезоне, проходящем, как вы знаете, под общей темой «Властные игры». В спектакле три сюжетные линии или три ключевых момента: любовный треугольник сын Идоменея, Идамант – троянская принцесса Илия – греческая принцесса Электра, дочь царя Аргоса Агамемнона (известная меломанам по опере Рихарда Штрауса); дуэль между отцом и сыном и, наконец, противостояние между волею богов и судьбами людей.

Все эти классические, но от этого не менее сложные темы, положенные на музыку Моцартом, мы увидим в прочтении главного хореографа нашего Большого театра и заведующего его балетной труппой Сиди Ларби Шеркауи и в декорациях японской художницы Тихару Сиота, с 1999 года живущей в Берлине. Попытки объединить оперу с балетом не новы ни в мировой практике, ни в женевской: из последних напомним «Галантные Индии» Рамо в 2019 году, «Атис» Люлли в 2022 и «Пеллеаса и Мелизанду» в постановке Шеркауи и Дамьена Жале – этот спектакль можно было увидеть по стримингу во время пандемии коронавируса. Для своей первой полностью самостоятельной постановки родившийся в Бельгии хореограф призвал в Женеву танцоров созданной им в 2010 году балетной труппы Eastman, сочтя, видимо, что женевских танцоров недостаточно.

Спектакль мы еще не видели, его премьера состоится 21 февраля, и поэтому своего мнения о нем иметь не можем. Но знаем из источников, близких к Большому театру, что постановщик сфокусировал свое внимание на исследовании тем добра и зла, природы и современного мира, жажды бессмертия и хрупкости жизни. Не слишком оригинально, согласитесь, однако в данном случае глубина содержания точно зависит от формы воплощения. Тихара Сиота избрала главным цветом красный и наполнила сценическое пространство канатами, веревками, шнурами и тросами, а 38-летний японский модельер и кутюрье Юима Наказато, представивший на прошедшей в январе в Париже Неделе моды свою новую коллекцию и приглашенный в Женеву в качестве художника по костюмам, создал для артистов одеяния на стыке древней Спарты и Страны восходящего солнца.

О том, что из всего этого получилось, вы сможете судить, побывав на спектакле, билеты на который проще всего заказать здесь.