(Под)забытый Юон прозвучит в Лозанне |Juon un peu oublié à l’honneur à Lausanne

Незаслуженно забытый композитор Павел Федорович Юон, которого нередко называют связующим звеном между Чайковским и Стравинским, родился 8 марта 1872 года в Москве в немецко-швейцарской семье. Брат известного художника Константина Юона, он учился в Московской консерватории как скрипач (у Ивана Гржимали) и композитор (у Антона Аренского и Сергея Танеева), затем совершенствовал мастерство композиции в Берлине под руководством Вольдемара Баргиля.

В 1896–1897 годах преподавал теорию музыки и скрипку в Бакинской консерватории. Затем вернулся в Берлин, где жил и работал с 1898 по 1934 год в качестве профессора композиции Берлинской Высшей школы музыки, заменив в 1906 году Йозефа Иоахима. (Стоит напомнить, что Иоахим прославился тем, что 1844 году, в возрасте 12 лет, исполнил единственный скрипичный концерт Бетховена – с оркестром Королевского филармонического общества под управлением Феликса Мендельсона.) После Октябрьской революции 1917 года Павел Юон в Россию больше не возвращался. В 1934 году он эмигрировал из нацистской Германии в Швейцарию, где шесть лет спустя скончался в Веве.

Композиторское наследие Юона включает оперу «Алеко» (1896 г.), четыре симфонии, три скрипичных концерта, тройной концерт для фортепиано, скрипки и виолончели с оркестром, широкий спектр ансамблевой, камерной и театральной музыки, песни – в общей сложности около ста сочинений. Юону принадлежат также различные аранжировки и переложения, преимущественно для фортепиано. Кроме того, он перевёл на немецкий язык учебник гармонии А. Аренского и биографию П. И. Чайковского, написанную его братом Модестом.

Музыкальный архив Юона хранится в Кантональной и университетской библиотеке Лозанны, где в 1995 году был создан Фонд Юона. А прекрасная идея устроить вечер принадлежит пианисту Игорю Краевскому.

Игорь Краевский родился в Мариуполе, с отличием окончил Ленинградскую консерваторию, в 1993 году переехал в США и сейчас преподает в Университете Дюкена в Питтсбурге, продолжая активную концертную деятельность. Игорь Краевский – один из основателей Питтсбургского фортепианного трио, ансамбля-в-резиденции городского Музыкального центра и Университета, основная деятельность которого направлена на знакомство американской аудитории с произведениями менее известных ей и начинающих композиторов.

Наша Газета: Игорь, как родился проект, который материализуется 8 сентября в Лозанне?

Игорь Краевский: Еще десять лет назад, разбирая лозаннский архив Юона, мы с моими партнерами по трио сказали его хранителям, что хорошо было бы отметить юбилей композитора. Тем временем стали сами играть его сочинения, делать собственные записи: инструментальную музыку, романсы – исключительно на немецком языке, а один вообще на баварском диалекте. Все это собственными силами, поскольку заинтересовать крупные фирмы грамзаписи не просто. Произведения Юона очень трудные, так что, когда в 2007 году мы сыграли в Московской Консерватории его Тройной концерт в сопровождении Большого симфонического оркестра под управлением Владимира Федосеева, коллеги это оценили.

Чем Вас так привлекает музыка Юона?

Она очень красива и мастерски «сделана», если можно так сказать. Вы знаете, какую школу он получил, специализируясь как скрипач и композитор у великих педагогов. Но ведь и на рояле его кто-то научил играть, хотя мы так и не знаем, кто! Известно, что, получив диплом скрипача, Юон закрыл футляр и больше до скрипки не дотронулся. Сохранилась запись его исполнения собственных пьес – играет он так, что многие профессиональные пианисты позавидуют, хотя диплома у него нет. Меня очень заинтересовала русская часть его творчества именно с точки зрения композиции, потому что ни Рахманинов, ни Скрябин – также ученики Аренского – не попытались уйти дальше Чайковского, решив, что Чайковский – гений, а остальные…. Я пытался выяснить, общался ли Юон с Рахманиновым, когда они в одно и то же время жили в Швейцарии, но никаких подтверждений не нашел. Что-то между ними произошло, видно, не знаю…

Странно, что имея таких великолепных педагогов в России, Павел Юон уехал «совершенствоваться» в Берлин…

Да, на папины деньги и воспользовавшись прекрасным знанием немецкого. Конечно, странно! Вообще, судьба Юона так и просится в сериал на тему, как испортить самому себе жизнь, постоянно принимая решения, приводящие к прямо противоположным желаемым результатам. Все у него шло не так, даже с детьми, которых у него было шестеро. Во время Второй мировой войны два его сына оказались по разные стороны фронта. Ральф – сын от русской жены Екатерины, в девичестве Шахаловой, которую он привез в Германию и которая умерла в 1911 году, – стал офицером в немецкой армии и погиб под Сталинградом. А сын Реми, от швейцарской жены, был во французском Сопротивлении, выучился на летчика, был сбит, попал в плен, бежал, зарекся оставаться в Европе. С тех пор жил в ЮАР. Филипп, внук Юона, несколько раз посещал его в Африке. 

Если я правильно пониманию, именно Филипп помог Вам с организацией концерта.

Филипп – сын последней из дочерей Юона, он настоящий швейцарец, живет в кантоне Юра. Его мать умерла в 1990-х, и Филипп совершенно не знал, что делать с оставшимися после нее коробками с архивами. Однако принял самое умное, пожалуй, решение: принес все в Кантональную и университетскую библиотеку Лозанны и отдал. Думаю, что, не говоря по-русски и не будучи музыкантом, он сам не до конца понимал, что отдает. Там есть не только партитуры, ноты и прочие относящиеся к музыке вещи, но и любопытнейшие личные документы – например, письма Павла Юона на имя Столыпина с просьбой «освободить» его от российского подданства. Нашел я в одной из коробок и фотографию Юона с Рихардом Штраусом, сделанную в 1935 году. Все это находится в открытом доступе для всех интересующихся. Однако Steinweg композитора по-прежнему стоит у Филиппа дома.

Павла Юона часто называют связующим звеном между Чайковским и Стравинским. То, что он «оттолкнулся» от Чайковского, понятно, а какая связь со Стравинским?

Юон оказал на Стравинского большое влияние своими ритмами, их «математикой». Филипп рассказывал мне, что находившиеся поначалу в стесненном материальном положении Стравинские жили у Юонов в Берлине.

Вообще стоит заметить, что в первой трети 20 века Юон был достаточно известным композитором, его произведения издавались и исполнялись по всей Европе и даже в Америке. Но после его смерти довольно быстро наступило забвение – может быть в силу того, что его трудно «классифицировать». По стилю музыка Юона располагается между романтизмом и поздним романтизмом, с частными заимствованиями из русской народной музыки и музыки стран Севера. Он как бы оказался между двумя эпохами: с одной стороны, он был открыт к новой музыке, а с другой – прочно привязан к брамсовской традиции романтизма. Рахманинов назвал Юона «русским Брамсом», что вряд ли его порадовало, ведь он знал, что Чайковский Брамса ненавидел.

Такое переплетение стилей дает собственный, очень личностный стиль. Музыкальный критик и поклонник Павла Юона Эберхард Прёсснер писал о нем в 1926 году: «Совсем непросто подобраться к этой музыки. Справедливо применить к ней констатацию Бузони: “Когда публика не понимает или думает, что не понимает, надо знать, что для понимания произведения искусства половина работы должна быть проделана самим слушателем. И задача эта особенно приятна и важна в случае Юона”.»

Знаете ли Вы, общался ли кто-то из «европейских» Юонов с художником Константином Юоном, оставшимся после революции в Москве и скончавшимся там в 1958 году?

Насколько я знаю, между ними была переписка – что по тем временам невероятно. Более того, в момент кончины Павла Юона в одной из московских газет появилось маленькое сообщение об этом, что и вовсе неслыханно. Как я уже говорил, история этой разбросанной по миру семьи могла бы лечь в основу захватывающего романа!

Судя по всему, Вас самого она захватила настолько, что Вы решили всерьез заняться продвижением музыки Юона.

Совершенно верно! Его Трио мы уже играли в Америке, во Франции, в России, в Украине, включая мой родной Мариуполь. И я очень рад, что теперь его музыка прозвучит в Лозанне.

От редакции: В программе концерта с участием Аньес Дюбуа-Шове и Игоря Краевского (фортепиано), Ромена Шове (виолончель) и Миранды Лоан прозвучат (скрипка) «Танцевальные ритмы», Марш. Колыбельная, Баллада, Элегия, Бурлеск и Сюита для скрипки, виолончели и фортепиано Павла Юона. Вход бесплатный, но число мест ограничено. Практическую информацию вы найдете здесь.