«Голда» |« Golda »

Положительный фильм об Израиле, именно о государстве Израиль, а не о трагедии еврейского народа, – случай в современном кинематографе редкий, если не исключительный. Возможно, именно этот факт, а также Хелен Миррен в главной роли, привлекли особое внимание критиков и зрителей к американо-британской картине «Голда», мировая премьера которой состоялась 20 февраля 2023 года на Berlinale. На прошлой неделе фильм вышел в российский прокат: забавно, что там в название добавили пояснение – «Голда. Судный день». Видимо, чтобы кто-то не подумал, что речь идет о голде на шее или о чем-то подобном.

Нельзя сказать, что фильм вызвал бурный восторг. Большинство критиков сошлись во мнении, что, несмотря на блестящую игру Хелен Миррен, он не выходит за рамки посредственного урока истории, представленного в форме биопика. Ознакомившись с различными отзывами, мы все же отправились посмотреть фильм и не пожалели об этом.

Если совсем кратко, то действие происходит в 1973 году, накануне и во время «Войны судного дня», развязанной Египтом и Сирией в один из главных еврейских праздников, Йом-Киппур,  день прощения и искупления грехов, когда нужно обязательно помириться со всеми врагами, простив их или добившись их прощения. Их целью было вернуть потерянные во время Шестидневной войны 1967 года территории. Мы не будем вдаваться в подробности военных действий, подпитывавшихся активными поставками оружия США – Израилю и СССР – арабским странам, что привело мир на грань конфронтации между двумя ядерными державами, в центре интересов которых прежде всего была арабская нефть. Сконцентрируемся на главной героине, жизнь которой прочно связана с бывшей «нашей» шестой частью суши.

Голда Меир, урожденная Мабович, родилась в 1898 году в Киеве, находившемся на тот момент в Российской империи, в бедной еврейской семье, получившей право проживать вне черты оседлости только потому, что отец Голды был кантонистом и отслужил в русской армии. Русский язык она в детстве не выучила, но на всю жизнь запомнила, как отец прятал семью от погромщиков-казаков. В 1906 году отец Голды уехал на заработки в США, позже за ним последовала вся семья. Голда пошла в школу в Милуоки, штат Висконсин, пользовавшемся репутацией одного из самых прогрессивных городов Америки, и сразу стала отличницей. Постепенно она приобщилась к идеям сионизма и, выйдя замуж, в 1921 году вернулась в Палестину и поселилась в кибуце. Вряд ли тогда она могла представить себе, что через 27 лет станет первом послом в СССР вновь созданного государства Израиль. Известно, что 10 сентября 1948 года Голда Меир вручила верительные грамоты представителям советского МИДа, а уже на следующий день отправилась в московскую хоральную синагогу – как говорят, по совету жены Молотова Полины Жемчужиной, с которой госпожа посол легко общалась на родном для них обеих идише.

К началу описываемых в фильме событий ей уже 75 лет, это пожилая, больная (Голда Меир страдала от рака крови, от которого и скончалась в 1978 году) женщина, держащаяся на сигаретах, кофе и еженедельном курсе лечения.  Она уже четвертый год занимает пост премьер-министра – первая и единственная женщина в истории Израиля. Менее чем через месяц после назначения на эту должность рейтинг Меир в опросах общественного мнения в Израиле достиг 61 %, а к июлю 1969 года — почти 90 %. Трудоголик, она полностью посвятила себя служению стране, работая на износ. В фильме прекрасно передано и общее постоянное напряжение, в котором она существует, и ее одиночество: единственная женщина в правительстве, она одна сидит напротив состоящей исключительно из мужчин комиссии председателя Верховного суда Шимона Аграната, расследовавшей готовность Израиля к войне Судного дня и правомерность принимавшихся руководством решений.

Хелен Миррен – урожденная Миронова, по фамилии ее оказавшегося в изгнании русского отца-дворянина – совершенно блистательна в роли Голды Меир, и не только благодаря великолепному гриму. Ей удалось воплотить на экране сложную личность этой выдающейся женщины, обладавшей железным характером в сочетании с внешностью типичной «еврейской мамы»: массивный нос, большие, не знавшие щипчиков брови, немодные платья и тяжелые туфли на шнурках. Несколько сцен в фильме достойны быть увековеченными в качестве «еврейских анекдотов». Вот два примера, связанных с Генри Киссинджером, в мае этого года отметившим свое столетие – интересно, видел ли он фильм!

Голда Меир уговаривает Киссинджера активнее поддержать Израиль. Тот напоминает, что он прежде всего американец, потом госсекретарь США и только потом уже еврей. На что Голда немедленно напоминает ему, что в Израиле читают справа налево, так что этот ряд выстраивается в обратной последовательности.

Прилетев в Израиль всего на несколько часов, Киссинджер приходит к Голде Меир домой. Та встречает его в переднике и с борщом. Попытка госсекретаря отказаться от угощения под предлогом того, что он только что плотно поужинал, не производит на нее никакого впечатления: она выдвигает непревзойденным аргумент, заявив, что борщ готовила ее домработница, пережившая холокост, и обидеть ее невозможно. Киссинджер покорно опустошает тарелку.

Внешняя анекдотичность прекрасно уживается с несгибаемой волей и уверенностью в своей правоте, приведшей к победе против превосходящего израильскую армию в семь раз противника, к победе, в которую не верили даже ближайшие сподвижники премьер-министра – словно маленького ребенка, она утешает легендарного министра обороны Моше Даяна. Каждый день помечая в блокнотике число погибших израильтян и проливая над этим списком слезы, она угрожает Киссинджеру, что создаст армию из вдов и сирот, но не сдастся, добивается победы и признания Египтом государства Израиль – ей принципиально важно, чтобы президент Анвар Садат формально обратился к ней как к премьер-министру Израиля, моральная победа не менее важна для нее, чем военная.

Описанный в фильме исторический эпизод показывает не только то, что справедливая борьба, борьба за физическое выживание и достоинство, придает невероятные силы, но и то, что, при желании, международное сообщество обладает рычагами для достижения мира: война продлилась 19 дней и завершилась подписанием мирного соглашения. Почему же мы не видим применения этих рычагов сейчас? Нет желания? Или момент для вмешательства женщин еще не наступил?