Джакометти, женский род |Giacometti, au féminin

Отиллия Джакометти (1904-1937) была единственной дочерью Джованни Джакометти и Аннетты Стампа, сестрой Альберто, Диего и Бруно. Она – наименее известный из всех членов семьи, прославившейся не только родившимися и выросшими в ней талантами, но и царившей в ней любовью и гармонией, восхищавшими современников. Образование, данное родителями детям, преследовало четкую цель – дать им возможность быть хозяевами своей судьбы. Они могли получать какое хотели образование, и родители финансово поддерживали их решения: так, Альберто и Диего учились в Париже живописи, а Бруно – архитектуре в Цюрихе. Что касается Оттилии, то ее путь можно назвать классическим для «девушки из хорошей семьи» ее времени: сначала интернат в Хоргене, затем женская профессиональная школе в Берне и, наконец, пансионат в Лозанне.

У Оттилии был дар к шитью и к искусству ткачества, которым в начале 20 века увлекались многие женщины в долине Брегалья, в юго-западной кантона Граубюнден, спускающейся в южном направлении, в сторону Италии, от перевала Малоя. Она попробовала себя на этом поприще в Париже, Асконе и Куре, используя в качестве модели свою мать, женщину, в которой практический ум сочетался с глубокой набожностью.

Живя с родителями, Оттилия часто сопровождала их в поездках. Во время одной из них, в Малою, она познакомилась с Франсисом Берту, женевским врачом, страстным любителем гор и искусства. Девушка влюбилась. Молодой человек тоже. 22 марта 1933 года в Малое состоялась их свадьба, после чего пара поселилась в Женеве. Идиллия была нарушена внезапной смертью Джованни Джакометти в июне того же года.

В марте 1934 года Оттилия и Франсис отправились в круиз по Средиземному морю, чтобы отметить первую годовщину свадьбы – побывали в Италии, Греции, Египте. Через три года, в марте 1937-го, родственники с радостью узнали, что Оттилия беременна – появление ребенка все ожидали с нетерпением. Ко всеобщему восторгу, Сильвио Берту появился на свет 10 октября, в один день с Альберто. Но радость была недолгой: измученная родами, Оттилия скончалась несколько часов спустя. 33 года – возраст символический! Разумеется, для семьи это была трагедия, но надо было заботиться о крошке Сильвио! Аннетта немедленно переехала из любимой долины в Женеву, воспитывать внука.

Джованни много писал всех четверых своих детей, и именно в этих портретах наиболее проявляется тонкость его чувств: видно, как внимательно и восхищенно он наблюдает за их ростом и развитием. Параллельно его привлекает тема материнства, и изображая Аннетту с Оттилией на руках или с мальчиками у ног, он обращается к композициям, принятым при изображении мадонны в период раннего Возрождения. 

Картина «Лампа», например, отлично показывает, насколько художник ценил близость своей семьи. Его портреты Оттилии, будь то в праздничном наряде или в момент покоя, отражают радость, которую вселяла в него эта начинающаяся жизнь, - вплоть до холстов 1923-24 годов, на которых Оттилия изображена уже взрослой красавицей. Ее красота – не вымысел художника, как не была вымыслом и царившая в семье гармония, запечатленная в любительских фильмах, снятых Франсисом Берту в 1930-х годах на 8-мм пленке. Прекрасно сохранившиеся, они впервые представлены публике в рамках нынешней выставки, что стало настоящим событием.

Творчество Альберто тоже началось в домашней обстановке, но позировать ему было гораздо мучительнее, чем отцу, поскольку он требовал от своих моделей полной неподвижности! Оттилию ее брат часто изображал за какими-то повседневными занятиями или в окружении других членов семьи. В ее портретах, написанных около 1925 года, заметно влияние отца, в то время как гипсовый бюст имеет больше сходства с работами Шарля Десрпио, чем Антуана Бурделя, его профессора в Академии искусств.

В 1930-х годах, уже получив признание в Париже, Альберто продолжает использовать каждый приезд в долину своего детства для изучения Человека. Обратите внимание на сделанные им наброски приглашений на свадьбу Оттилии и Франсиса, которые не были реализованы. Что касается портрета Оттилии, к работе над которым Альберто вернулся в 1934 году, то в нем заметны новые приемы, которые в итоге приведут к исключению Альберто, в феврале 1935 года, из группы сюрреалистов.

Самая трогательная часть экспозиции – работы, связанные со смертью Оттилии: разителен контраст между неподвижным лицом молодой женщины на смертном одре и целыми тетрадями набросков портретов маленького Сильвио в кроватке, преисполненных нежности к существу, которому неведомы страдания окружающих. 

Голова Оттилии, над которой Альберто работал по возвращении в Париж и вплоть до марта 1938 года, – это последняя его попытка запечатлеть образ сестры. Он работает над ней по памяти и с помощью фотографий. Черты лица менее четкие, и впервые в этой картине заметна некоторая сдержанность, которая будет характерна для всех его работ, начиная с 1939 года. Три скульптурных изображения Сильвио, сделанные между 1943 и 1945 годами, отражают художественный поиск, превратившийся чуть ли не в одержимость, которому Альберто полностью посвятил себя в период вынужденного пребывания в Женеве во время войны, когда возвращение в Париж стало невозможным. Рисунок, сделанный детской ручкой Сильвио и помещенный в конце выставки, показывает, что что бы ни было, жизнь продолжается!