Базельский «монстр» |Un « monstre » Bâlois

В 1976 году базельский художник Микаэль Гроссер решил оживить один из наименее привлекательных городских кварталов, Heuwaage, где и сегодня мало кто гуляет, скорее, его пересекают – пешком, на машине или на трамвае, который местные жители ласково называют Trämmli. Пожалуй, единственной его достопримечательностью, заслуживающей включения в туристическую программу, вот уже более сорока лет остается пластмассовая скульптура Гроссера «Lieu-dit», что с трудом переводится на русский как «Место, имеющее название».

Действительно, не заметить творение сложно: дети давно облюбовали его как игровую площадку, а завсегдатаи окрестных кабачков любят присесть на «памятник», чтобы спокойно насладиться холодным пивом. Но не всегда отношение было столь благосклонным, скорее наоборот.

Открытие скульптуры в январе 1976 года обернулось скандалом. «Город изуродован», - раздавалось в кулуарах парламента, депутаты которого возмущенно обсуждали, возможно ли вообще рассматривать «это» как произведение искусства, наставая, что, если и сохранить его где-то – не выбрасывать же?! – то на площадке для игр, а не на улице. СМИ тоже подлили масла в огонь, в результате чего творение Гроссера даже стало предметом скетча во время главного массового праздника Базеля – ежегодного карнавала, удостоенного, как знают читатели Нашей Газеты, признания ЮНЕСКО.

А вскоре после карнавала Микаэля Гроссера пригласили на телевидение, предоставив возможность «оправдаться». Артист представил свое произведение, как «конфронтацию с миром и человечеством», в которой яркие цвета призваны возобладать над трагичностью.

Стоит заметить, что Гроссе творил не по собственной инициативе, а получив мандат департамента кантона Базель-городской, Basler Kunstkredit, отвечающего за продвижения местных талантов. Задача перед ним была поставлена четкая – украсить квартал. По мнению нынешнего главы этого департамента, Симона Кенига, он с ней справился, ведь «трудно найти определение красоты».

Действительно, красота – понятие субъективное, при этом никто не станет отрицать, что внимание к несимпатичному кварталу художник привлек. Heuwaage сегодня – бойкое место с очень активным движением, которое практические не прерывается. Трамваи размеренно пересекают площадь, велосипеды и мотоциклы жмутся к автомобилям и грузовикам, пытаюсь проскочить, а над ними трафик мчится по городскому виадуку City-Ring. И вот посреди всего этого хаоса, на клочке травы, словно на оазисе, находится «это», возвышающееся в небо всеми тремя своими извивающимися частями, как проросшие из земли змеи. Желтый, синий и красный цвета с различными вариациями резко контрастируют с окружающим серым бетоном.

Конечно, сейчас не сложно понять, почему почти сорок лет назад творение вызвало такую буру эмоций – ведь в середине 1970-х, Базель переживал настоящую революцию. Именно тогда был построен виадук Heuwaage, первая часть City-Ring, а находившийся неподалеку муниципальный театр в необарочном стиле, наоборот, разрушен. Да и движение, начавшееся в 1968 году, было в разгаре, вбрасывая в общество все новые противоречия.

По мнению Симона Кенига, только в таком контексте можно и нужно понимать творение Гроссера, «аляпистое и громоздкое, своей бесформенностью воплощающее хаос». Мало кто помнит сегодня о сотрясшем когда-то город скандале, но для большинства жителей Базель немыслим без разноцветного «монстра».