Не так давно мы рассказывали о том, как рядовые швейцарцы влияют на внешнюю политику правительства, принимая участие в голосованиях по важнейшим международным вопросам, решение которых напрямую касается жизни Конфедерации. Так, именно народ решил, после долгих сомнений, вступить-таки в ООН (десятилетие этого события отмечалось в этом году) и подписать соглашение о свободном передвижении граждан по Европе (о чем теперь многие очень жалеют). Но по некоторым вопросам швейцарцы продолжают говорить «решительное нет».
Так, в этом году, а именно 6 декабря, исполнится 20 лет с того момента, как швейцарцы отказались вступать в Европейское экономическое пространство. Правда, трудно назвать это волеизъявление единогласным – победа правых сил был вытянута 50,3% голосов, но факт остается фактом.
Сегодня один из активных участников кампании «за» Европу, бывший федеральный советник от кантона Во Жан-Паскаль Деламюра, называет 6 декабря 1992 года «черным воскресеньем». И до сих пор не понимает, как это произошло, если учесть, что всего несколько месяцев спустя, в мае 1993 года, Швейцария направила в Брюссель просьбу о начале переговоров о вступлении в будущий Европейский Союз (тогда он назывался Европейским Экономическим Сообществом). Правда, как мы знаем, воз и ныне там.
20 лет назад более активное сотрудничество с Европой пропагандировали представители экономических кругов и большинства политических партий. Противники же набирались, в основном, из движения "За независимую и нейтральную Швейцарию" (ASIN), Народной партии Швейцарии под предводительством Кристофа Блохера, и Зеленых, считавших, что при таком альянсе окружающая среда была бы в опасности.
Тот референдум наглядно показал раскол между городской и сельской Швейцарией, между немецкой и романдской ее частями. С политической точки зрения, негативный итог голосования открыл дорогу для отраслевых двусторонних договоров, последовательное подписание которых началось уже с декабря 1994 года.
Все течет и видоизменяется, кроме убежденн
Блохер беспокоится, что Федеральный совет пойдет на слишком большие уступки и допустит водворение механизма, при котором Швейцария потеряет право голоса. Именно поэтому он настаивает на том, что решение принималось коллективно.
«Двадцать лет назад все было просто, голосовали за или против Европейского экономического пространства, - пояснил он. – Сегодня соглашение по энергетике кажется безобидным. Но мы должны показать, что речь идет о суверенитете Швейцарии. Ведь партизаны соглашения ограничатся разговорами об энергетике».
Блохер убежден, что необходимо любой ценой избежать активной интеграции Швейцарии в Европейский Союз. «Швейцария процветает именно потому, что не является частью ЕС, - настаивает он. – Время доказало мою правоту, даже если в 1992 году мы не могли представить себе масштабы европейского краха. У нас низкие налоги и меньше долгов. В целом, наша сила именно в независимости».
Бывший федеральный советник считает, что Швейцарии не требуются новые двусторонние соглашения с Европейским Союзом. «Все наши жизненные потребности обеспечены», - уверяет он. Блохер без тени сомнения отметает мнения тех, кто считает, что самоизоляция опасна для Конфедерации, особенно с точки зрения защиты банковской тайны. "Нам больше не нужны союзники. Посмотрите на Австрию и Люксембург – на них тоже оказывается давление, а ведь они состоят в ЕС», - развивает он свою мысль. – Швейцария всегда была одна. Вот потому мы и стали такими сильными".
По словам Блохера, только факты убедили его в собственной правоте и развеяли сомнения, которые у него были 20 лет назад. «Я не пророк. Я был уверен в себе днем, когда надо было вести кампанию. А ночью я спрашивал себя, возможно ли, что столько людей ошибаются. Политики и мои друзья-промышленники были уверены, что Швейцария потонет, если выберет одиночество».
Помимо планируемого референдума, Кристоф Блохер намерен бороться против ЕС, этой «испорченной интеллектуальной конструкции», как можно дольше. «Я не знаю, буду ли я еще в живых через 20 лет, мне будет 91 год. Но пока у меня будут силы, я буду продолжать борьбу», - заверил он. Что ж, подобные господа обычно живучи.
