Лечение алкоголизма в Швейцарии |Soigner les dépendances au bord du Léman

В швейцарской клинике la Métairie, расположенной на берегу Лемана посреди просторного парка, где шумят столетние кедры, платаны и буки, доктора уже больше ста лет лечат пациентов, страдающих от депрессии, стресса, тоски, чувства одиночества, перенапряжения на работе, нарушений пищевого поведения (булимии, анорексии), а также алкогольной и иной зависимостей. Психиатрической больницей это старинное поместье назвать сложно: комфортабельные палаты, ресторан, спа-салон, тренажерный зал, парикмахерская. Условия здесь созданы самые умиротворяющие – в парке поют птицы, по веткам кедров бегают белки, персонал открыт и приветлив.

Пациентов с разными формами зависимости (алкоголь, наркотики, медицинские препараты) принимают в отделении «Chalet». Здесь активно применяется программа под названием «миннесотская модель лечения», основанная на взаимопомощи, идее того, что люди, страдающие от зависимости, могут вместе придти к спасительному решению.

Длительность программы – двадцать восемь дней, и позволить себе такое лечение могут лишь состоятельные алкоголики, так как стоимость одного дня составляет 900 евро. Начинается лечение с быстрого лишения веществ, от которых зависит пациент, пояснил в интервью французской газете Libération руководитель отделения «Chalet» Жан-Франсуа Букье. При этом доктора сводят к минимуму период приема необходимых лекарств, так как в противном случае в организме пациента одно вещество просто заменяется другим.

Больные беседуют, собираясь в группы, внимательно выслушивают друг друга. Здесь заботятся о каждом, и каждый заботится о других. Утро начинается оригинально: на первом собрании пациенты стоя держат друг друга за руки и произносят своеобразную молитву: «Боже, дай мне спокойствие принять то, что я не могу изменить, смелость изменить то, что я могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого».

На стене прикреплены описания двенадцати этапов лечения, содержащие много упоминаний о Боге. Коралине Мора, проработавшая в отделении четыре года медсестрой, рассказала, что вначале ей показалось, будто она попала в секту, все казалось ей непривычным. «Но это целая философия, которая учит управлять своими эмоциями. Цель в том, чтобы пациенты избавлялись от рефлекса «мне нехорошо, надо что-нибудь принять». В их уме происходит напряженная работа».

Психолог клиники Филипп Каваро подчеркнул, что миннесотская модель лечения «ставит на равные позиции пациентов и докторов». Особенность терапии еще и в том, что больных направляют на путь выздоровления те, кто сам раньше был пациентом, их здесь называют «консультантами по зависимости»: они рассказывают, как справились со своей проблемой. Одна из консультантов, Сильви Вуе отметила, что их помощь способствует устранению барьера «доктор-пациент», и «это приносит больше пользы, чем чтение морали».

Первая неделя в клинике – самая трудная для вновьприбывших, которые лишены алкоголя или наркотиков, да еще и отрезаны от внешнего мира, так как оставили мобильные телефоны на входе. Сверх того, медперсонал не спускает с них глаз. Если у кого-то обнаружено вещество, от которого тот зависим, или если кто-то из больных замечен за употреблением алкоголя или наркотика, то ему приходится покинуть клинику. Если у докторов возникают сомнения, они могут провести даже анализ мочи или крови, проверить личные вещи подопечного. Медсестра Кристель Гарелло призналась, что по сути это не входит в обязанности медперсонала, но «пациентам нужны те, кто окажется сильнее их болезни. Сначала они нас проклинают, потом благодарят».

По словам заведующего, некоторые пациенты возвращаются в отделение по три, четыре, пять раз, но «за период в пять-десять лет наш метод дает успех на уровне 40%». Одна из пациенток периодически возвращается с 2003 года и сегодня преисполнена благодарности: «Мне это помогло, в противном случае я бы уже умерла. Моя жизнь – хаос, в котором периоды воздержания длиной до трех лет чередуются со срывами». Сейчас она проходит восьмой курс лечения.

Один из пациентов, который находится в клинике больше двадцати дней, отметил, что он «трезв и доволен, чувствует себя, как новорожденный, открывая для себя много нового». В то же время, предстоящая необходимость покинуть клинику нагоняет на него тоску. Его переполняют чувства, он с нетерпением ждет выхода «навстречу миру» и одновременно боится. Пациент попросил руководство клиники продлить его пребывание в стенах заведения еще на две недели, чтобы почувствовать окончательную уверенность. «Я зависим от всего. Я стану зависим даже от изготовления поделок, если займусь этим», - поделился он с собравшимися вокруг пациентами.

Другой больной также рассказал о своих трудностях: вылечившись и прожив год без спиртного, он «сорвался», так как думал, что сможет пить, контролируя себя.

Кроме собраний и коллективной терапии, пациенты расслабляются в спа-салоне и никогда не остаются наедине с собой, даже в палатах спят по двое. Один больной сравнил близость между больными, как между спасшимися после кораблекрушения, сидящими в одной шлюпке.

По словам Филиппа Каваро, зависимые часто принимают решение лечиться, лишь «достигнув самого дна» и того уровня отчаяния, при котором способны признаться самим себе, что их жизнь – полный кавардак, и они не в состоянии справиться с болезнью самостоятельно. «Для тех, кто вылечился, большой проблемой становится пустота: они не знают, что им делать дальше. Поэтому столь большое значение имеет наша программа, направленная на поддержку и вселение уверенности».

На групповых встречах зависимые выбирают себе человека, который сам прошел через болезнь и выздоровление, и которому они могут позвонить в любое время. Доктора часто общаются с родными своих подопечных, это помогает им собрать дополнительную информацию.

Как же люди светских взглядов смогут принять «божественную составляющую» программы? Памятуя известный афоризм о том, что «атеизм – это активно отстаиваемое убеждение до первой встряски в самолете», последователи миннесотской модели считают, что алкоголю, как силе зла, необходимо противопоставить силу добра и укоренить это понятие в сознании пациентов. Ведь неспроста людям в белой горячке так часто видятся бесы. Напрашивается простой вывод – вывести из этого состояния способны ангелы. Конечно, обращение к духовности, а также строгие условия лечения и необходимость самоотречения и растворения в группе может оттолкнуть какую-то часть пациентов. Однако доктор Каваро убежден, что его пациенты должны пройти курс лечения, практически как процесс духовного обращения или искупления: «высшая сила» – как раз и есть та сила, способная противостать влечению к смерти, чем по сути и является алкогольная или какая-либо иная зависимость.

Одна из причин, по которой миннесотская модель лечения (появившаяся на свет в конце 1940-х годов в штате Миннесота и успешно применяемая сегодня в США, Великобритании, Швеции, Норвегии, Дании, Южно-Африканской Республике, России и других странах) не получила широкого распространения во Франции – это обращение к Богу. Французское общество настолько прониклось революционными идеями, что любое, пусть даже научно обоснованное, лечение духовностью стало, по-видимому, невозможным. Тем не менее, исключения существуют. В Центре Apte, открытом в Бюси-ле-Лон (департамент Эна) программу адаптировали к местным реалиям: «У нас произносят не молитву, а «мысль» дня, - отметила директриса Сабин Кастерман. – В нашем центре все имеет более мирской характер, и модель ориентирована на внутренний мир, а не на религию». 

Применяется миннесотская модель и в амбулаторной программе Московского научно-практического центра наркологии. В основе этой терапии – комплексный подход, учитывающий психологические, медицинские и социальные особенности зависимости. Российские специалисты убеждены, что для успешного лечения необходимо объединение представителей разных профессий: медиков, психиатров, социальных работников, консультантов по зависимости, духовенства. Ведь если «в здоровом теле – здоровый дух», то и «здоровый дух созидает здоровое тело», и значит лечить нужно всего человека: его дух, душу и тело. Об этом писал известный российский епископ-хирург XX века Валентин (Лука) Феликсович Войно-Ясенецкий (1877-1961).