Россиянам и грузинам поговорить в Женеве не удалось |

Как мы уже писали, организация встречи, в которой должны были принять участие представители России, Грузии, Южной Осетии и Абхазии, а также специальные наблюдатели от ООН, Евросоюза и ОБСЕ, была окутана массой тайн и слухов. К всему прочему, во второй половине дня просочилась информация, со ссылкой на представителя ЕС посла Франции Пьера Мореля, о том, что во время переговоров возникли «трудности процессуального порядка», но какие именно трудности и какие последствия они повлекли за собой, оставалось загадкой.

Прошедшая вчера вечером в здании представительства РФ при ООН пресс-конференция главы российской делегации заместителя министра иностранных дел Григория Карасина частично приоткрыла завесу.
(По непроверенным данным, практически в то же время в отеле Интерконтиненталь проходила пресс-конференция грузинской делегации, но мы узнали об этом слишком поздно.)

Г.Б. Карасин начал с того, что напомнил главную цель женевской встречи, о которой Дмитрий Медведев и Никола Саркози договаривались дважды – 12 августа и 8 сентября: укрепить безопасность и стабильность на Кавказе.

Он кратко напомнил историю конфликта и подчеркнул важность присутствия в Женеве представителей Южной Осетии и Абхазии, «без которых нельзя решить проблемы безопасности и стабильности в регионе». Г.Б. Карасин настойчиво акцентировал внимание собравшихся на многочисленных сложностях, связанных с организацией подобных встреч. Он также заметил, что встреча в Женеве – не переговоры, а «неформальная дискуссия», подчеркнув тонкость дипломатических нюансов, неведомых простым смертным.

Предвосхищая вопросы журналистов, зам.министра сообщил, что «президент Саакашвили заявил, что русские сорвали переговоры в Женеве», которые сам г-н Карасин расценил как «трудное, но нормальное начало дискуссий». Слова же М. Саакашвили он назвал ложью, пожелав при этом грузинскому лидеру научиться проявлять ответственность и терпение.

Далее Г. Карасин сформлировал четыре приоритетных, с точки зрения России, области дискуссии:
1. Немедленное заключение обязывающего договора по неприменению силы в регионе.
2. Конкретный договор о запрете поставок Грузии наступательных вооружений.
3. Формулировка и фиксирование обязанностей новых наблюдателей в регионе, которые должны быть понятны для всех. «Наблюдатели от ЕС должны не только контролировать ситуацию, но и отвечать за безопасность и стабильность», подчеркнул Г. Карасин.
4. Начало процесса согласования новых форматов этих договоренностей в связи с новой ситуацией. «Новые реалии должны отразиться на мандатах представителей ООН, ЕС и ОБСЕ в регионе».

В заключение своего вступительного слова глава российской делегации сообщил, что организаторы и участники встречи договорились снова встретиться в Женеве 18 ноября, «чтобы продолжить эту непростую, но очень нужную работу».

Кажется невероятным, что зам.министра ни словом не обмолвился о том, что представителям России и Грузии так и не удалось встретиться за столом переговоров, то есть, простите, «неформальной дискуссии».
Эта ключевая информация вышла на свет только благодаря заданному в лоб вопросу корреспондентки японского телеканала NHK. Г. Карасин заявил, что главным результатом встречи он считает то, что «дискуссии начались» и все приехавшие в Женеву делегации смогли высказать свои оценки новой ситуации в регионе.
Он признал, что «не удалось услышать позицию Грузии, которая в последний момент решила не участвовать в расширенном пленарном заседании, что явилось для нас полной неожиданностью».

«Сегодня мы пообщаться не смогли», сказал Г. Карасин, подчеркнув, что это «умысел со стороны Грузии, а не случайность», и высказав надежду, что в следующий раз грузинские представители будут «более лояльны по отношению к организаторам встречи».

Но от журналистов так просто не отделаешься. Уцепившись за упоминание «расширенного пленарного заседания», другой японский коллега, на этот раз из газеты «Асахи Шимбун», попросил пояснить, означает ли это, что было и еще какое-то заседание.

Г-ну Карасину ничего не оставалось, как рассказать все по порядку. Выяснилось, что было намечено проведение двух утренних заседаний. Однако на первое организаторы не пригласили представителей Абхазии и Грузии, а потому и Россия, в соответствие с заявленной ранее позицией, решила не принимать в нем участия.
«Все с нетерпением ожидали второго, расширенного, так называемого информационного заседания с участием всех» сторон, рассказал зам главы МИД. Но тут не явилась Грузия. Что, собственно, тоже можно было ожидать, ведь еще за несколько дней до встречи в Женеве ее представители заявили, что покинут зал переговов, если на них будут приглашены делегации Южной Осетии и Абхазии.

То есть, и Россия и Грузия поступили согласно собственной логике: Россия не пришла на первое заседание, где осетов и абхаз не было, а Грузия – на второе, где они были.

Очевидно, эту «невстречу» двух главных действующих лиц посол Морель и имел в виду, говоря о «небольшой процессуальной трудности»?

Вопрос, который вертелся у всех на языке, сформулировала корреспондент Би-Би-Си, спросившая: «Москва далеко от Женевы и Тбилиси тоже. Не кажется ли Вам глупым ехать так далеко и даже не поздороваться?»
Российский дипломат ответил, что сожалеет об отказе Грузии от участия в переговорах, но не считает это трагедией, и добавил, что надо продумать такой формат встречи, который устроил бы всех участников процесса.

Отвечая на вопросы журналистов, г-н Карасин поделился далее информацией о положении грузинских беженцев, сообщив, что более 50 тысяч этнических грузин уже вернулись в Абхазию, большей частью в Гальский район, а еще 18 тысяч беженцев вернулись в Южную Осетию. Г-н Карасин заметил, что для того, чтобы люди могли вернуться домой, должны быть созданы нормальные жизненные условия и восстановлено доверие между народами.

В завершение пресс-конференции корреспонденту «Нашей газеты» удалось задать вопрос о том, почему эта встреча была окутана такой тайной, и можно ли надеяться, что в ноябре информация будет организована лучше. Глава российской пояснил, что организаторы дискуссии так скурпулезно прорабатывали все детали, что просили держать все детали в секрете, дабы не сорвать саму встречу. Г-н Карасин расценил это как признание важности роли журналистов. Он согласился, однако, что большая транспарентность могла бы быть полезна, и пообещал, что в следующий раз «постарается сделать лучше.» Остается надеяться, что стремясь «сделать как лучше», не получится «как всегда».

Статьи по теме:

Переговоры, покрытые мраком