Те наши читатели, кто уже получили право голоса в Швейцарии, должны были обнаружить на днях в своих почтовых ящиках стандартный пухлый конверт с указанием отправителя: «Служба голосований и выборов». В конверте – бюллетень для голосования по трем вопросам, вынесенным на федеральный референдум 25 ноября: «О достоинстве животных, используемых в сельском хозяйстве», «Швейцарское право вместо иностранных судей» (инициатива о самоопределении) и изменение закона о социальном страховании. Бюллетень сопровождается двумя брошюрами. В первой объясняется суть каждого из вопросов и четко, на последней странице обложке, объявляется позиция Федерального совета и парламента – оба органа рекомендуют гражданам голосовать, соответственно, «нет», «нет» и «да». Во второй представлены позиции всех политических партий, профсоюзных и прочих компетентных объединений. Однако самой большой партии, по определению наших коллег из газеты Le Temps, в этом списке нет, хотя в ней «состоит» 65% населения. Это партия абстенционистов, то есть тех, кто не участвует в голосовании.
Удивительно, что в стране, где право на участие в референдумах всех граждан, «даже» женщин, прошло долгий и тернистый путь, многие им сегодня пренебрегают. С начала 20 века политическая активность населения постоянно снижалась: уровень участиях в федеральных выборах «завис» в районе 43% еще с 1970-х годов, а уровень участия в референдумах варьируется в зависимости от выносимых на обсуждение вопросов, но также не превышает обычно 48%. В 2015 году парламент был переизбран менее 50% голосов, а в прошлом сентябре, в последнем по времени федеральном референдуме участвовали лишь 37, 4% граждан.
Такая ситуация порождает сомнения в легитимности правительства и решений, принимаемых, по определению, народом. Однако и здесь возможны различные интерпретации. По мнению Лионеля Марки, политолога и руководителя группы, исследующей выборы и вопросы гражданственности в Университете Лозанны, трактовка зависит от того, как мы оцениваем политическую систему страны: «Если мы считаем, что здоровье демократии зависит от ее легитимности, выражаемой активным участием населения, то уровень абстенционизма в Швейцарии дает основания полагать, что проблема существует и необходимо действовать. Если же, напротив, оценивать демократию по другим критериям, например, по критериям стабильности системы или защиты меньшинств, то бить тревогу не стоит».
Несмотря на то, что факты – упрямая вещь, в данном случае даже они относительны. Дело в том, что абстенционисты не представляют собой какую-то определенную группу. Более того, исследование, проведенное Симоном Ланцем в Женевском университете, показало, что в течение пяти лет около 90% населения высказали свое мнение, только не одновременно и по разным поводам. Выходит, что никогда не голосует одно меньшинство (10-20%), другое меньшинство голосует всегда (10-20%), а большинство высказывается нерегулярно (60-80%).
Вполне логично, что люди мобилизуются, когда дело касается сверхважных вопросов: наиболее высокий уровень участия в референдуме был отмечен в 1992 году, когда обсуждался вопрос о вхождении Швейцарии в Европейское экономическое пространство – 79%. А довольно странный вопрос об эзоотии (падеже скота), почему-то вынесенный на референдум в ноябре 2012-го, привлек только 24% населения.
Высказывается немало предложений – разной степени рациональности – насчет того, как стимулировать политическую активность населения: от введения обязательного голосования до учета пустых бюллетеней. Не знаем, насколько все это будет эффективно, пока торжествует принцип «моя хата с краю».
В одном учебнике по политологии мы нашли такое понравившееся нам определение абстенционизма:
К сожалению, нередко мы все – не только на референдумах, а и просто в жизни – из-за равнодушия и лени предоставляем кому-то решать за нас. А потом спохватываемся, но поезд уже ушел. Пользуясь случаем, мы призываем всех наших многочисленных читателей по мере возможности поддержать Нашу Газету – не думайте, что за вас это сделает кто-то другой.
kir sergeev ноября 05, 2018
Sikorsky ноября 05, 2018