«Дерзкий словарь Швейцарии» |"Dictionnaire impertinent de la Suisse"

Как пересечь «лингвистический ров» между французской и немецкой частями Швейцарии, не свалившись в него? Как заставить себя полюбить Цюрих, родившись в Ля Шо-де-Фон? Как правильно пить кофе после обеда – с киршем или с дамассином? Эти и им подобные вопросы швейцарского экзистенциализма вот уже лет тридцать волнуют двух вполне серьезных и ответственных авторов, Ги Меттана и Кристофера Буши.

Ги Меттана не стоит представлять нашим читателям, его имя часто встречается в статьях Нашей Газеты.ch. Уроженец кантона Вале (он родился в 1956 году), в 1975 году он эмигрировал в Женеву, чтобы тут уже навеки поселиться. Профессиональный журналист (в 1992-1998 годах он был главным  редактором и директором газеты Tribune de Genève,  а с 1996 возглавляет Швейцарский Клуб Прессы), он еще и профессиональный политик – в 2010 году был президентом женевского Большого Совета. В свободное от своих прямых обязанностей время написал симфоническую рок-поэму «Вильгельм Телль». С «нами» его связывают самые разные узы: с  2005 года Ги Меттан - президент романдского отделения Объединенной Торговой Палаты Швейцария-СНГ.  Не говоря ни слова по-русски, он обладает российским паспортом и дисциплинированно принимает участие во всех проходящих здесь голосованиях в избирательном участке в помещении миссии РФ при женевском отделении ООН, в прошлом году от имени партии Христианских демократов поддержал проект строительства женевского пляжа, продвигаемый Ильясом Храпуновым. Вот сколько заслуг.

Его соавтор известен менее, но и он небезынтересен. Кристоф Буши тоже коллега-журналист. Родившись во Фрибурге в семье из Тургау, он уже много лет живет в Романдской Швейцарии, представляя здесь уважаемую газету NZZ. Написал несколько книг, в частности, об отношениях между немецкими и романдскими швейцарцами.

Как и подобает энциклопедическому изданию, главки «Дерзкого словаря Швейцарии» расположены в алфавитном порядке, от А до Z, или от Aar (Аара, единственная стопроцентно национальная река, делящая страну на две части) до Zwingli (Ульрих Цвингли, 1494-1531, великий цюрихский реформатор, пропагандировавший по ту стороны Сурины идеи Кальвина)

Помимо алфавитной, никакой другой логики  в словаре не наблюдается – более-менее ехидные или просто забавные комментарии приводятся вперемешку и касаются всякой всячины, от политического устройства Конфедерации до различных сортов сыра. Приведем несколько примеров.

Банки швейцарские – в течение многих лет, банки и Швейцария переживали настоящую историю любви, настолько, что выражение «швейцарский банк» стало плеоназмом. Но сегодня крупные швейцарские банки имеет тенденцию получать ключи от своих сейфов  менеджерам-англосаксонам, нанимаемым за бешеные деньги, и открывать свои капиталы фондам из Сингапура и стран Ближнего Востока.

Биршермюсли (Birchermüsli) – смесь овса, тертых яблок, молока и фруктов, получившая популярность благодаря цюрихскому врачу Оскару Биршеру в 1900-х годах. Крупнейший, наравне в рёшти, вклад немецкоязычной Швейцарии в мировую гастрономию. Слово «мюсли» (также как и «путч») – одно из редких немецких выражений, вошедших во всемирный обиход.

Шале (chalet) – швейцарский вклад в историю архитектуры. В шале важен деревянный фасад. То, что внутри и позади, не имеет значения. Шале – это также форма маскирования альпийскими делягами своих удачных операций.

Рог альпийский (cor des Alpes) – нечто вроде длинной трубы из елового дерева, служащей для связи между различными склонами альпийских долин даже после изобретения телеграфа и Интернета. Нормативная длина рога фа диез – 3,35 м. Рог издает некий первичный звук, схожий с криком оленя в период влюбленности последнего. Может, поэтому от этого звука швейцарцы становятся такими сентиментальными?

Гномы цюрихские (Gnomes de Zurich) – прозвище, данное швейцарским банкирам гномами лондонскими под слишком большим воздействием «Властелинов колец» Толкиена. Нечто среднее между хоббитами и карликами Мориа, цюрихские гномы нередко создают впечатление, что живут словно троглодиты, запертые в сейфах Парадеплатц.

И так далее в том же духе.

Фигурируют  в словаре и несколько имен собственных, в том числе и национальных и иностранных знаменитостей, живших ранее или ныне проживающих в Швейцарии. Приведем лишь пару хорошо известных имен, опять же, согласно латинскому алфавиту.

Делон, Ален (Delon, Alain, род. в 1935 г.) – знаменитый швейцарский налогоплательщик, сделавший неплохую актерскую карьеру во Франции.

Эйнштейн, Альберт (Einstein, Albert, 1879-1955) – физик немецкого происхождения, известный привычкой плотоядно высовывать язык. Он провел юность в Аарау, получил диплом Цюрихской высшей политехнической школы, а затем скромную должность в Федеральном патентном бюро в Берне. Поскольку он был человеком не слишком дисциплинированным, поначалу местные власти отказали ему  в швейцарском гражданстве, которое ему все же удалось получить в 1901 году. В 2005 году, по случаю 100-летия теории относительности и 50-й годовщины смерти Эйнштейна, бернцы посвятили ему хорошую выставку. Что доказывает, что неблагодарность родины тоже может быть относительной…  (В этой связи позволим себе напомнить, что большая часть швейцарских ученых – иностранцы).

Федерер, Роджер (Federer, Roger, род. в 1981 году) – человек, сумевший объединить качества швейцарской часовой индустрии (точность, стабильность) с теннисным гением. В период его долгого царствования в качестве Первой ракетки мира, он вызывал уважение и восхищение, но доходившие, впрочем, до энтузиазма и страсти. Возможно, он слишком уравновешен и гладок, одним словом, слишком швейцарец. Но он значительно улучшается, когда проигрывает Надалю.

И, наконец, из «наших людей» чести быть включенным в словарь удостоился только Владимир Ильич Ленин, представленный следующим образом:

Ленин (Lénine, 1870-1924) – в начале 20 века Владимир Ильич  Ульянов был прилежным, но недисциплинированным клиентом публичных библиотек Цюриха и Женевы. В Швейцарии он наиболее известен тем, что возвращал выданные ему книги в плохом состоянии, с загнутыми уголками страниц и многочисленными пометками на русском языке, что очень раздражало библиотекарей. К счастью, в конце концов он вернулся в Россию, где тоже не замедлил прославиться, но уже по другим причинам.

Мы уже договорились с Ги Меттаном, что при работе над следующим выпуском Словаря он обязательно проконсультируется с нашей редакцией – уж мы подскажем ему еще несколько достойных персонажей.