Если в Романдии из-за противоэпидемических ограничений культурная и социальная жизнь поставлены на паузу, то в некоторых немецкоязычных кантонах Конфедерации музеи (пока) открыты. В Кунстмузеуме Базеля, например, сейчас проходит одна из главных выставок сезона – «Восток Рембрандта».
Оба вынесенных в заголовок слова требуют пояснений. Прежде всего, термин «Восток» понимается очень широко и обозначает неевропейские страны в целом. Что же касается самого Рембрандта Харменса ван Рейна (1606-1669), то его жизнь и творчество, несомненно, были отправной точкой для кураторов, но выставка не ограничивается его полотнами и гравюрами. Так, на экспозиции представлены около 120 работ, но только одиннадцать из них принадлежат кисти Рембрандта, тогда как остальные были созданы его учениками или современниками. И это ни в коем случае не умаляет значимости выставки, а, напротив, придает ей глубину, необходимую для понимания контекста эпохи, вошедшей в учебники по истории искусств как Золотой век голландской живописи.
Культурный расцвет в Голландии XVII века был связан с необычайным подъемом в экономике страны, обусловленным активными торговыми отношениями с Востоком. Ключевой вехой того времени стал 1602 год, когда была основана Голландская Ост-Индская компания, купцы которой фактически контролировали торговлю шелком, хлопком, текстилем, фарфором, керамикой, чаем, пряностями и другими ценными товарами со странами Дальнего Востока. Другие торговые компании имели связи с Россией, странами Балтики, Средиземноморья и Ближнего Востока.
Послы, эмиссары, торговцы, путешественники приезжали в Амстердам, который превратился в один из важнейших культурных плавильных котлов Европы. Вместе с иностранными гостями и возвращавшимися из дальних стран коммерсантами в Голландию попадали экзотичные тюрбаны и ковры, мечи и шелка, фарфоровые вазы и серебряные кофейники. В пуританской протестантской стране, где любые изыски и украшательства порицались, эти вещи, ставшие предметами люкса, синонимами роскоши и маркерами статуса, часто изображались на портретах и натюрмортах.
Стоит отдать должное кураторам, которые не предлагают нам просто полюбоваться игрой света и тени на полотнах, а призывают задуматься над важными вопросами. Насколько изображенное на картинах соответствовало действительности? Сколько правды и вымысла в каждой из написанных голландскими живописцами сцен? И что стоит за этим очарованием Востоком?
Истины в этих полотнах, на самом деле, не так и много. Живописные изображения, посвященные, например, теме торговли, по большей части не были ни реалистичными, ни документальными. Художники не претендовали на то, чтобы точно изобразить повседневную сцену или историческое событие, а некоторые отличались «потребительским» отношением и поверхностным подходом, ограничиваясь заимствованием понравившихся экзотических вещей, например, расшитых халатов, мягких туфель с кисточками или посуды, и их интеграцией в повседневную жизнь. Библейские сцены со скалами, пальмами, мужчинами в тюрбанах и женщинами в ярких одеждах и вовсе основаны на фантазиях, так как очень немногие голландцы сами видели эти места и имели представление о тех реалиях. Восток для них был абстрактной идей и чем-то противоположным рационалистическому Западу. В целом, многие картины только укрепляли существовавшие тогда клише, но, тем не менее, живописцы, противопоставляя привычную им среду Востоку, внесли большой вклад в возникновение и определение понятия европейской идентичности.
Были, впрочем, и те, кто уважительно относился к восточным традициям и пытался лучше понять другую культуру. Оригинальные произведения искусства Востока, такие как миниатюры Индии или Персии, не пользовались большой популярностью, и лишь немногие голландские художники, включая Рембрандта, проявляли к ним интерес. Для него, например, Восток был не только источником визуальных образов: на автопортретах художник неоднократно изображал себя в экзотических костюмах, а его копии на основе миниатюр, сделанных при дворе Великого Могола, свидетельствуют о полном признании азиатского искусства. Наконец, он регулярно покупал японскую бумагу, которую использовал для своих гравюр.
Нужно понимать самое главное – художники того времени не касались таких чувствительных тем, как торговые войны, конфликты, завоевание колоний, эксплуатация, насилие или работорговля. Другими словами, многое из того, что сопутствовало экономическому расцвету страны, осталось за кадром или точнее за рамой картины. Но мы, разглядывая полотна, должны об этом помнить – особенно сейчас, когда не утихают споры о восстановлении исторической справедливости и недопустимости культурной апроприации, когда рушатся памятники колониальной эпохи, а тысячи людей в разных странах мира выходят на улицы, в каком-то смысле продолжая бороться за то, чтобы их, наконец, перестали рассматривать как экзотичных дикарей, а стали относиться к ним со всем уважением, которого достоин каждый человек.
