«Матильда», или много шума из ничего |"Matilda" ou beaucoup de bruit pour rien

Народ в Женеве в кино ходит плохо, бывает, что в зале собираются всего несколько человек. Да еще в понедельник. Да еще в мерзкую погоду. Однако русские в Женеве – особая категория, с материнским молоком впитавшая, что кино – важнейшее из искусств, верящая, что у природы нет плохой погоды, и полагающая, что развлечься в понедельник вечером – самое то, поскольку день этот, как известно, тяжелый.

Все эти факторы частично объясняют наплыв аудитории в кинотеатр Rex 11 декабря, аудитории русскоязычной если не на 100%, то точно на 95, причем оставшиеся пять были явно примкнувшими. Однако главной причиной был, конечно, показывавшийся в тот вечер фильм – «Матильда». Тот самый, о любовной связи Николая Второго и балерины Матильды Кшесинской, споры о котором в России начались задолго до выхода фильма в прокат (25 октября, прямо в годовщину революции).

Мы уверены, что все наши читатели слышали о крестном походе против «Матильды», с которым выступила прославившаяся таким образом депутат Госдумы Наталья Поклонская, отреагировавшая на запрос избирателей из разряда особо чувствительных верующих. Эта невероятно активизировавшаяся в последнее время группа населения, располагающая огромным запасом свободного времени, со своей стороны организовала массовые протесты православных организаций против выхода фильма в прокат. К счастью, Генпрокуратура РФ все же не нашла в картине ни экстремизма, ни оскорбления чувств верующих. Обошлось, а то бы предали Учителя анафеме.

Накал страстей был таков, что некоторые на полном серьезе вопрошали, не приведет ли профилактическая борьба с фильмом Алексея Учителя к новой революции? Автор этих слов собственными ушами слышала, как протоирей Всеволод Чаплин, бывший спикер РПЦ, называл фильм «всероссийским кощунством» и призывал кару божию на головы всех, кто имел отношение к его созданию, прокату и просто просмотру. Официальная РПЦ от этих заявлений открестилась, так что можно надеяться, что молитвы Чаплина не будут услышаны, иначе Россия не досчитается значительного числа думских мудрецов от культуры, для которых был устроен закрытый предпросмотр и которые дали добро на прокат.

Заместитель министра культуры РФ Владимир Аристархов, который по долгу службы должен был подписывать прокатное удостоверение, тоже решил предварительно составить о фильме собственное мнение, которое сформулировал так: «Это хороший, сильный фильм. Это фильм о любви. О достоинстве женщины и об ответственности мужчины».

Друзья в Москве, в числе первых посмотревшие фильм, не скрывали своего недоумения – из-за чего же была поднята такая шумиха? Уж не просто ли это пиар-акция, устроенная самим Алексеем Учителем и его товарищами? Кто за всем этим стоит? Или, пользуясь классическими формулировками, «кто виноват?» и «кому выгодно?» Разумеется, подобные дискуссии возбуждают аппетит и объясняют, почему, услышав, что картину можно увидеть по месту женевского жительства, мы заставили себя выйти из дома в темный и дождливый декабрьский вечер. И что же?

Сразу скажем, с замминистра Аристарховым мы в корне не согласны: ни хорошим, ни сильным этот фильм нам не показался – при всем уважении к Алексею Учителю, «Дневник его жены» которого мы смотрели несколько раз с большим удовольствием.

Возможно, из уважения к режиссеру – или только из-за больших гонораров? – согласились сниматься в этой костюмированной клюкве с бюджетом в 25 млн долларов многие хорошие и любимые артисты, причем некоторые даже в массовых сценах, без реплик. Впрочем, с репликами в фильме вообще напряженка – диалогов мало, они примитивны, а потому неинтересны. Хорошо еще, что обошлось без исполнения Николаем арии «Кто может сравниться с Матильдой моей», хотя к моменту описываемых событий Чайковский «Иоланту» уже сочинил, так что в принципе «подходило».

Главные – по идее – роли доверены иностранцам: очаровательной польской актрисе Михалине Ольшанской (Матильда – Маля) и 40-летнему с хвостиком актёру берлинского театра «Шаубюне» Ларсу Айдингеру (Николай – Ники). Однако нам показалось, что для режиссера главный в картине – это Александр III (Сергей Гармаш). Сцена крушения императорского поезда, когда он, как атлант небо, удерживает рухнувшую крышу вагона и спасает всех пассажиров ценой собственного подорванного в тот день здоровья – одна из сильнейших в картине. Создается впечатление, что именно Александр, наглядно демонстрирующий наследнику, как – в кулаке – надо держать Россию, и есть идеальный монарх. Со всеми напрашивающимися сравнениями с нынешними российскими держателями власти, сравнениями, лишающими обвинения Учителя в желании оскорбить помазанника Божия всякого смысла.

Возникают и другие ассоциации. Знававшие Софью Головкину в бытность ее директором балетного училища при Большом театре наверняка вспоминали ее, любуясь Евгением Мироновым в роли директора Императорских театров Ивана Карловича.

Личная трагедия Николая четко сформулирована его матерью, императрицей Марией Федоровной (Ингеборга Дапкунайте): «Ты имеешь право на все, кроме любви». (Ну, об этой несправедливости еще в 1970-е годы пела Алла Пугачева в песенке «Все могут короли»).

Вообще, фильм с замахом на историческую фреску вышел обычной мелодрамой с элементами красочной диснеевской сказки. С той разницей, что долг (или все же стремление к власти?) возобладал над любовью – в ответственный момент Николай, оправившись от обморока, все же водружает себе на голову корону, несмотря на призывные крики «Ники! Ники!» его Матильды. Никакого happy end.

Может ли закончиться чем-то хорошим брак, заключенный не по любви? Вряд ли. Однако делать вывод, что именно из-за выбора Николая в пользу трона, а не возлюбленной, и на него самого, и на его семью, и на всю Россию обрушились, подтверждая предсказание Матильды Ксешинской, все последующие несчастья, кажется нам большой натяжкой.