«Государственные похороны» |« Les funérailles d’état »

Два года назад мы поделились с вами впечатлениями от трагикомического фильма Армандо Ианнуччи «Смерть Сталина», запрещенного к показу в России. Год назад опубликовали интервью с украинским режиссером Сергеем Лозницей, приезжавшим на женевский кинофестиваль BlackMovie с фильмом «День Победы».

Теперь эти две темы «объединились» в рассказ о полнометражном документальном фильме Сергея Лозницы «Государственные похороны», пропущенном, к сожалению, автором Нашей Газеты, делавшим обзор программы фестиваля Visions du Réel.

Ничто не вызывает сейчас столь бурных дискуссий и на постсоветском пространстве, и в русскоязычной диаспоре за его пределами, как трактовка исторических событий, особенно из советской эпохи. Самый свежий пример из нашего собственного опыта – дебаты вокруг «Зулейхи». Как ни трактуй – всем не угодишь.

Сила фильма Сергея Лозницы, снятого в 2019 году и показанного на Венецианском фестивале, – в полном, казалось бы, отсутствии этой самой трактовки, в полном отсутствии автора вообще. В течение двух часов с небольшим зритель смотрит архивные съёмки, сделанные по всей стране в период с 5 по 9 марта 1953 года.

Как известно, председатель Совета Министров СССР и секретарь ЦК КПСС генералиссимус Иосиф Сталин скончался 5 марта 1953 года, оставив совершенно без внимания смерть композитора Сергея Прокофьева, случившуюся в тот же день. На следующий день, 6 марта, тело Сталина было выставлено для прощания в Колонном зале Дома Союзов, куда с 16 часов потекли первые потоки людей. Собственно похороны состоялись 9 марта на Красной площади – Сталин занял место рядом с Лениным, потеснив его в мавзолее.

Разумеется, каждая секунда этих четырех дней задокументирована, а вся информация находится в открытом доступе. Исторический видео материал, собранный Сергеем Лозницей воедино и представленный без нарушения хронологии, со сменой черно-белых и цветных кадров и без единого комментария, производит гипнотическое действие – от экрана невозможно оторвать глаза! – и наводит ужас.

По команде «из центра» привычная жизнь на всей огромной территории с ее девятью часовыми поясами резко остановилась и началась «всенародная скорбь». Мы видим, как по единому сценарию разыгрывается грандиозный спектакль, о размерах «массовки» которого не мечтал бы даже самый самоуверенный режиссер. Но для Сталина люди и были массовкой, и свою роль ее кукловода он с блеском доиграл до конца.

Толпы людей с поникшими головами слушают, как сводки Совинформбюро во время войны, голос Юрия Левитана, в реальном времени рассказывающий всем, «от Москвы до самых до окраин», о происходящем в столице. Задумчиво качают головами аксакалы в тюбетейках, маленький азиат в пионерском галстуке поверх ватника размазывает слезы на круглом личике, утирают слезы черноусые азербайджанцы, и даже на чуме чукчи в знак траура приспущен флаг… А в Москве в бесконечном движущемся строю прощающихся рыдают простая баба в платке, дама с чернобуркой на плечах, дворничиха в белом переднике, статный военный, старичок с костылем, низко кланяются трупу вождя коммунистического движения представители духовенства…

Море людей, море венков, море черно-красных траурных повязок на рукавах… Рядом с гробом, в двух шагах от почетного караула, – маленькая армия художников, скульпторов, фотографов, кинооператоров, запечатляющих для истории… Звучит подобающая обстановке музыка: Чайковский, Бетховен, Рахманинов, Моцарт, Шуман и «Траурный марш» Шопена, разумеется. Звучат тексты, в которые стоит вслушаться: оставив в стороне причитания о невозвратной потере, об уходе лучшего из людей, отца родного, любимого, дорогого и так далее, обратите внимание на навязчивую мысль о его бессмертии, так плохо вяжущуюся с коммунистической доктриной. Звучат получаемые «с мест» заверения рабочих такого-то завода и колхозников такого-то колхоза в «единодушном одобрении» …

Звучат стихи Ольги Берггольц, в 1938 году пережившей арест:

Обливается сердце кровью…

Наш любимый, наш дорогой!

Обхватив твоё изголовье,

Плачет Родина над Тобой.

Звучат стихи Константина Симонова:

Нет слов таких, чтоб ими передать

Всю нестерпимость боли и печали,

Нет слов таких, чтоб ими рассказать,

Как мы скорбим о Вас, товарищ Сталин!

Скорбит народ, что Вы ушли от нас,
Скорбит сама земля, от горя вся седая...


Земля, действительно, была седой – от мокрого снега, типичной для Москвы мартовской погоды. Более того, не вызывает сомнений и искренность чувств толпы – такое не сыграешь! О бедная толпа, во все времена не понимающаяся сути событий и так легко «направляемая».

«Члены почетного караула поднимают на руки гроб Иосифа Виссарионовича Сталина и медленно несут его к выходу из Колонного зала», - чеканит Юрий Левитан. Так и несли до Мавзолея. Запечатленные камерой выразительные лица – растерянные, испуганные, грустные, разные, но выразительные! – потрясающе контрастируют с непроницаемыми масками «верных соратников» на трибуне. Ни одна слезинка не блеснула, ни один голос не дрогнул, ни одно слово не было произнесено без бумажки, от себя… Откровенной издевкой звучат в устах самодовольного, холеного Маленкова, сыгравшего одну из главных ролей в «Ленинградском деле» и разгроме Еврейского антифашистского комитета, восхваления Сталина как «великого теоретика национального вопроса, искоренившего национальную рознь» и создавшего «строй, не знающий кризисов и безработицы». Берии в интеллигентской шляпе не способен придать обаяния даже милый грузинский акцент. Распинается Молотов, жена которого, Полина Жемчужина, к этому моменту уже четыре года находится в ссылке за «преступную связь с еврейскими националистами». Физиономия Ворошилова такова, что ему слова не дали.

Какой страшный, отвратительный фарс, итог которого подводят красные слова на черном фоне в конце фильма: за время правления Сталина жертвами его террора стали 27 миллионов человек, еще 15 миллионов умерли от голода…

Всего три года спустя, в 1956 году, на ХХ съезде КПСС Никита Хрущев произнес свой исторический доклад «О культе личности и его последствиях», после чего было принято постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». Символической точкой завершения данного процесса стал вынос тела Сталина из Мавзолея и его захоронение у Кремлевской стены в ночь на 31 октября 1961 года. Символической, но не последней. И даже похороны советского государства не решили вопрос. (Вы догадались, конечно, что название фильма Сергея Лозницы можно истолковать и так, и тут английский перевод, «State funeral», точнее французского - «Les funérailles nationales».)