Будучи в Женеве, обратите внимание на Uni Dufour, в котором находятся сегодня ректорат и администрация Женевского университета.Угловатая, странноватая на вид постройка, рожденная фантазией швейцарских архитекторов Вернера Франческо, Жильбера По и Пола Викари между 1970 и 1974 годами и открытая в 1975-м. На эту работу молодых тогда архитекторов вдохновил талант Ле Корбюзье - в чертах Uni Dufour прослеживается сходство с Карпентер-центром изобразительных искусств, построенным по замыслу всемирно известного швейцарца для Гарвардского университета.
Женевское здание возведено по решению городских властей на месте сгоревшего Дома конгрессов, между кварталом Пленпале и Парком Бастионов. Получив на конкурсе первый приз, Викари, По и Франческо (два последних работали в свое время у Альфонса Лаверрьера, о котором мы уже писали) еще в процессе работы предвидели неоднозначность реакции женевцев на их творение и хотели покрыть растениями часть крыши и фасада, но это им не удалось из-за ограниченности бюджета. А шишки не замедлили посыпаться.На открытии Uni Dufour Жак Верне, тогдашний начальник отдела гражданского строительства Женевы, откровенно сказал, что для него является мучительной задачей передавать этот «бункер» тем, кому предстоит его использовать… Андрэ Шаван, начальник отдела народного образования, парировал примером малопривлекательных фасадов окружающих университет банков. Уже на следующий день в газетах разгорелся спор. 
К 1990-м годам страсти утихли, но вновь разгорелись из-за того, что соседствующий банк Darier & Hentsch в честь своего 200-летия решил облагородить фасад Uni Dufour и даже определил для этой цели сумму в 2 миллиона франков (в нее входило и озеленение). Но благое намерение вышло банку боком: в газетах появились едкие комментарии читателей, советовавших банку заняться собственным уродливым фасадом, а не распоряжаться ремонтом того, что ему не принадлежит. Мишель Каган, тогдашний профессор университетского Института архитектуры, даже написал, что лучше было бы убрать все здания вокруг, чтобы открыть глазам публики Uni Dufour.
Новый всплеск эмоций хотя и не решил проблему, но помог сдвинуть ее с мертвой точки. Андрэ Дюкре с факультета экономических и социальных наук провел исследование среди 500 женевцев, которые посетили экспозицию, посвященную планам обновления. Многим горожанам это помогло пересмотреть свое отношение к многострадальной постройке.Голосом «за» можно считать и мнение Франческо Делла-Каса, нового архитектора кантона Женева, который вступит в должность в мае этого года. По поводу Uni Dufour он заметил, что если фасад и кажется не самым удачным подражанием великому Ле Корбюзье, то интерьер вышел на славу: качество материалов и разнообразие внутреннего плана от этажа к этажу приятно удивляют, контрастируя с монотонностью фасада, тем более, что чаще случается как раз наоборот.
Историю Уни-Дюфур, конечно, нельзя назвать типичной, но она довольно показательна для архитектурных новинок в стиле модерн, что дает нам повод бегло взглянуть на историю эмоциональной архитектуры, примером которой может служить это здание. Или, если хотите, архитектуры и эмоций, которые она вызывала (и продолжает вызывать).
В январе этого года в Женеве состоялся первый международный семинар с участием специалистов из разных научных сфер, посвященный этой области архитектуры. Как говорит Сирил Симоннэ, преподаватель истории архитектуры филологического факультета Женевского университета, в течение всего классического периода никто не поднимал вопрос о связи архитектуры с эмоциями. Сегодня мы восхищаемся египетскими пирамидами и очертаниями Собора Парижской Богоматери, но нельзя сказать, что также было и в момент их создания.
В XV столетии Собор Парижской Богоматери заполонили торговцы, что никак не соответствует духу и статусу постройки. Ситуация начала меняться с появлением, в XVIII веке, романтизма в искусстве, который выдвинул на первое место переживания души, не обойдя и архитектуру.Французская революция, помимо политических потрясений, принесла и новые шаги в сфере охраны памятников архитектуры. В 1793 году епископ города Блуа Анри Грегуар обратился к Конвенту с просьбой защитить архитектурное наследие старого режима от небрежности республиканской армии. Он был первым, кто употребил слово «вандализм» в подобной ситуации. Его инициатива нашла поддержку в светлых умах современников, среди которых был и Виктор Гюго, выступавший за издание специальных законов.
Уже в XIX веке, почувствовав стратегическую выгоду, европейские государства стали использовать новые и старые постройки для сплочения нации, влияя на эстетические чувства граждан и пробуждая в их сердцах патриотизм.В начале XX столетия поборники архитектурного модернизма воспротивились старым формам. Убежденные, что архитектура – дело людей творческих, они ратовали за то, что в первую очередь надо заботиться о передаваемых зданием эмоциях, а уж потом о его практических свойствах.…
В течение прошлого века модернисты возвели замысловатые постройки, которые резко отличались от того, что создавали наши предки, и многие из них на самом деле способны вызвать сердцебиение у мало-мальски чувствительного человека. К таким относятся творения уже упоминавшегося швейцарца Ле Корбюзье, каталонца Антони Гауди, немца Людвиг Мис ван дер Роэ, мексиканца Луис Барраган, да и россиянина Константина Мельникова – людей, воображение которых во многом определило облик городов XX века…
