Парижанки в гаремных брюках
«Гаремные брюки разлетаются у нас мгновенно», сообщают в женевском бутике Promod. В других молодежных магазинах города, например, Zara и Morgan, похожая ситуация. Модные обозреватели вздыхают: «трудно сказать что-нибудь хорошее о брюках, которые делают взрослых похожими на младенцев в подгузниках», пишет в Telegraph Джастин Пикарди. Широкие в бедрах и с заниженной проймой, эти брюки «подходят только высоким и худым», утверждает Аnna Frost на модном сайте www.lookatme.ru где обсуждают лук 28-летней москвички Ани. (На фотографии, размещенной на сайте, на Ане черная куртка-бомбер, серые гаремные брюки и кроссовки цвета персика). Гаремные брюки полюбили «именно те девушки, которым они меньше всего идут», критикует тренд Libellule. Особенно не нравятся штанишки мужчинам: «Девушки! хватит уже! вы же девушки!» строчит tundrra, пытась убедить модниц, что гаремные брюки не выглядят женственно.
Историк моды Раиса Кирсанова напоминает, что шаровары появились в европейской моде благодаря романтическому увлечению Востоком. В реальной
жизни женщины их не носили, но на балы-маскарады – излюбленное развлечение первой половины XIX века - эксцентричные модницы наряжались турчанками и наложницами. В 1850-х в Америке предприняли попытку ввести шаровары в повседневный обиход: феминистка Элизабет Смит Миллер призывала женщин освободиться от турнюра и корсета. Амелия Блумер, издательница газеты The Lily, пропагандировала практичную и удобную одежду и носила шаровары с коротким платьем. Брюки-баллоны, схваченные внизу резинкой, нашли поклонниц среди любительниц велосипедного спорта, которые надевали их вместе с коротким жакетом, открытым на груди, выдерживая нападки консерваторов.
Гаремные шаровары были легитимизированы в начале XX века, когда в Париже увидели русские балеты, оформленные Леоном Бакстом. Одалиска из «Шахерезады» Римского-Корсакова поразила воображение модельера Поля Пуаре. Один из ночных балов в его доме получил название «1002-ая ночь». Сам Пуаре был одет восточным султаном, а его жена и модель Дениза была в роскошных шароварах, браслетах и вуали. В 1920-х А’Лелия Уокер, наследница косметической империи и самая богатая черная женщина Америки, заправляла шелковые шаровары в сапоги, а на голову надевала тюрбан с пером. Для нее шаровары стали символом статуса и независимости. В советской России бесхистростные широкие шаровары носила конструктивистка Варвара Степанова. Шаровары появились в африканской коллекции Ив Сена Лорана в 70-х, промелькнули в 90-х в клипе MC Хаммера «Сan’t touch this» и, казалось, навсегда были вычеркнуты из моды и женских гардреробных.
Но этим летом шаровары во множестве вариаций вернулись на модные подиумы Armani, Сhloe, Marc Jacobs, Ralph Lauren, и на улицы Женевы, Парижа, Нью-Йорка и Москвы. Столичные модницы надели псевдо-восточные штанишки: гаремные брюки c густыми драпировками, индийские джодпуры и дхоти. Их комбинируют с топами-сафари, плечистыми короткими жакетами и туниками, носят с туфлями на каблуках, кроссовками или плетеными сандалями.
Современная глобальная мода переживает очередную волну увлечения экзотикой. Коллекции нынышнего сезона вообще плотно набиты этническими элементами, от агрессивно африканских украшений Louis Vuitton до марокканских платьев-балахонов Gucci. Вот и ориенталисткий костюм танцовщика, созданный по эскизу Леона Бакста, был рекордно продан на аукционе Bоnhams. Его предварительная стоимость составила 1,5-2, 5 тысячи фунтов, он ушел с молотка за 12,5 тысяч. Красочный желто-пурпурный тюрбан, короткий жакет и юбка были предназначены для одного из второстепенных персонажей балета Михаила Фокина «Le Dieu Bleu» («Голубой бог»), премьера которого состоялась в Париже 13 мая 1912 года, точно 97 лет назад. Но в этом сезоне он бы удачно вписался в коллекцию Дриса ван Нотена и Джунии Ватанабе.
Мода на зкзотику всегда является отражением определенной идеологии. Но, в отличие от времен Бакста и Пуаре, сегодняшнюю моду на этническое подпитывают не только романтические фантазии, но и реалии жизни в глобальном, мультикультурном и мультиэтническом мире. Озабоченность проблемами глобальной экологии, интерес к «диким» путешествиям, благотворительной работе в странах третьего мира, как, впрочем, и получивший Оскара индийский блокбастер «Миллионер из трущоб» - внесли свой вклад в формировании тренда на гаремные брюки. Вот и женевский Globus c 30 апреля по 13 июня устраивает недели Южной Африки, предлагая женщинам примерить на себя образ «African Queen» - тюрбаны, деревянные бусы, туники и бикини в леопардовых принтах.
Историк моды Раиса Кирсанова напоминает, что шаровары появились в европейской моде благодаря романтическому увлечению Востоком. В реальной
жизни женщины их не носили, но на балы-маскарады – излюбленное развлечение первой половины XIX века - эксцентричные модницы наряжались турчанками и наложницами. В 1850-х в Америке предприняли попытку ввести шаровары в повседневный обиход: феминистка Элизабет Смит Миллер призывала женщин освободиться от турнюра и корсета. Амелия Блумер, издательница газеты The Lily, пропагандировала практичную и удобную одежду и носила шаровары с коротким платьем. Брюки-баллоны, схваченные внизу резинкой, нашли поклонниц среди любительниц велосипедного спорта, которые надевали их вместе с коротким жакетом, открытым на груди, выдерживая нападки консерваторов. Гаремные шаровары были легитимизированы в начале XX века, когда в Париже увидели русские балеты, оформленные Леоном Бакстом. Одалиска из «Шахерезады» Римского-Корсакова поразила воображение модельера Поля Пуаре. Один из ночных балов в его доме получил название «1002-ая ночь». Сам Пуаре был одет восточным султаном, а его жена и модель Дениза была в роскошных шароварах, браслетах и вуали. В 1920-х А’Лелия Уокер, наследница косметической империи и самая богатая черная женщина Америки, заправляла шелковые шаровары в сапоги, а на голову надевала тюрбан с пером. Для нее шаровары стали символом статуса и независимости. В советской России бесхистростные широкие шаровары носила конструктивистка Варвара Степанова. Шаровары появились в африканской коллекции Ив Сена Лорана в 70-х, промелькнули в 90-х в клипе MC Хаммера «Сan’t touch this» и, казалось, навсегда были вычеркнуты из моды и женских гардреробных.
Но этим летом шаровары во множестве вариаций вернулись на модные подиумы Armani, Сhloe, Marc Jacobs, Ralph Lauren, и на улицы Женевы, Парижа, Нью-Йорка и Москвы. Столичные модницы надели псевдо-восточные штанишки: гаремные брюки c густыми драпировками, индийские джодпуры и дхоти. Их комбинируют с топами-сафари, плечистыми короткими жакетами и туниками, носят с туфлями на каблуках, кроссовками или плетеными сандалями.
Современная глобальная мода переживает очередную волну увлечения экзотикой. Коллекции нынышнего сезона вообще плотно набиты этническими элементами, от агрессивно африканских украшений Louis Vuitton до марокканских платьев-балахонов Gucci. Вот и ориенталисткий костюм танцовщика, созданный по эскизу Леона Бакста, был рекордно продан на аукционе Bоnhams. Его предварительная стоимость составила 1,5-2, 5 тысячи фунтов, он ушел с молотка за 12,5 тысяч. Красочный желто-пурпурный тюрбан, короткий жакет и юбка были предназначены для одного из второстепенных персонажей балета Михаила Фокина «Le Dieu Bleu» («Голубой бог»), премьера которого состоялась в Париже 13 мая 1912 года, точно 97 лет назад. Но в этом сезоне он бы удачно вписался в коллекцию Дриса ван Нотена и Джунии Ватанабе.
Мода на зкзотику всегда является отражением определенной идеологии. Но, в отличие от времен Бакста и Пуаре, сегодняшнюю моду на этническое подпитывают не только романтические фантазии, но и реалии жизни в глобальном, мультикультурном и мультиэтническом мире. Озабоченность проблемами глобальной экологии, интерес к «диким» путешествиям, благотворительной работе в странах третьего мира, как, впрочем, и получивший Оскара индийский блокбастер «Миллионер из трущоб» - внесли свой вклад в формировании тренда на гаремные брюки. Вот и женевский Globus c 30 апреля по 13 июня устраивает недели Южной Африки, предлагая женщинам примерить на себя образ «African Queen» - тюрбаны, деревянные бусы, туники и бикини в леопардовых принтах.
