Александр Квасов: Российский инструктор на швейцарской лыжне |Alexandre Kvasov: Un moniteur russe sur une piste suisse

Наша Газета.ch: Александр, для начала расскажите, как Вы попали в Швейцарию?

Александр Квасов: Самым банальным способом: мой предыдущий научный руководитель лично знаком с нынешним, Александром Кирилловичем Таганцевым, и когда ему понадобился толковый аспирант, тот меня порекомендовал. Так я и попал из СПбГУ в EPFL. Как обычно, все просто, когда есть знакомство. (Смеется)

Увлечение горными лыжами началось уже здесь?

Нет, я начал кататься еще будучи студентом, даже был членом университетской команды СПбГУ, участвовал в соревнованиях. Поэтому, приехав в Швейцарию, я считал, что у меня весьма неплохой уровень, и сразу написал в спортивный клуб SAS (Ski-Club Académique Suisse – прим. ред.), что хотел бы с ними тренироваться. Меня приняли. Представьте себе мое удивление, когда на первых же соревнованиях я приехал… предпоследним. Здесь же совершенно другой уровень, большинство швейцарцев встает на горные лыжи, едва научившись ходить. В день тех неудачных для меня соревнований я подошел к парню, занявшему первое место: Здорово катаешься, – говорю, – наверное, тренируешься каждые выходные? – Не совсем так, – отвечает, – выходной в понедельник, вся остальная неделя – на трассе. Что тут скажешь? Понадобилось довольно много времени, чтобы начать кататься более-менее на их уровне.

Как Вы узнали о возможности поработать инструктором?

Снова по знакомству! В том же спортивном клубе я сдружился с парнем по имени Андреа, который работает инструктором в горнолыжной школе в Вилларе (Ecole Suisse de Ski et de Snowboard Villars – прим. ред.). Он мне и предложил попробовать, тем более что русскоязычных инструкторов не так много, а в высокий сезон они очень нужны. Я с радостью согласился, это отличный опыт общения с людьми, кроме того, прекрасная возможность кататься на лыжах и получать за это зарплату. Правда, как выяснилось уже в процессе, весьма скромную. (Смеется)

С какими сложностями Вы столкнулись в этой новой для себя роли?

В основном это был, конечно же, языковой барьер. Я занимался не только с русскими клиентами, и хотя к тому моменту я уже неплохо говорил по-французски, порой попадал в неловкие ситуации, особенно с детьми, которые очень удивлялись, что взрослый дядя-инструктор не понимает каких-то простых слов. Или, к примеру, люди на трассе, видя мою форменную куртку инструктора, подъезжали, чтобы о чем-то спросить, и были совершенно обескуражены, когда я не мог им внятно ответить. К счастью, это быстро прошло, в таких экстремальных ситуациях словарный запас набирается молниеносно.

Как другие инструкторы относились к коллеге-иностранцу? Все-таки, русский горнолыжный инструктор в Швейцарии – это довольно необычно.

Прекрасно относились, они были очень рады, что появился хоть один русскоязычный инструктор: как я уже сказал, русских клиентов очень много, и далеко не все они говорят по-английски, а тем более по-французски. Так что до моего появления коллегам приходилось туго. Для особых случаев руководство школы даже разработало список основных русских выражений вперемежку с горнолыжными терминами. И тут случился забавный казус: дело в том, что положение лыж «плугом» называется по-французски «chasse-neige», «снегоочиститель», и переводчики, недолго думая, так и написали в памятке: «ставить лыжи снегоочистителем». Русские клиенты очень веселились. Когда я начал работать, еще долго, то тут, то там, слышал про злосчастный «снегоочиститель», приходилось поправлять. Кстати, дети быстро придумали новый, вполне подходящий термин – «пицца».

Были ли, кроме Вас, другие русские инструкторы в этой школе?

Нет, я был один на почти 250 человек, из которых большая часть – швейцарцы, около 50 – французы и еще около десятка итальянцев и испанцев. Это обусловлено тем, что человека не из Евросоюза очень сложно устроить на работу в Швейцарию: приглашающая компания должна как-то объяснить государству, почему ни в самой Швейцарии, ни в других странах Евросоюза не нашлось специалиста на эту должность. Поэтому русские – или, скажем, китайские инструкторы – это, как правило, студенты и аспиранты местных университетов, их устроить на работу гораздо проще.

То есть, работа горнолыжного инструктора – занятие, скорее, для студентов?

Не совсем, среди инструкторов есть четкое разделение на профессионалов, имеющих специальную степень инструктора, – для них это основная работа и зарплата у них соответствующая, – и студентов, для которых это временная подработка на один сезон. Профессиональные инструкторы часто работают круглый год: на весну-лето уезжают, скажем, в Новую Зеландию или Южную Америку и откатывают там еще сезон. Это абсолютные фанаты своего дела, не представляющие свою жизнь без гор и снега.

По каким параметрам отбираются временные инструкторы?

Нет каких-то особенных параметров, нужно уметь хорошо кататься и говорить по-французски. И то, и другое проверяют с помощью специального тестирования в горнолыжной школе. Что любопытно: в зависимости от уровня катания, будущему инструктору могут позволить или, наоборот, запретить кататься в свободное от работы время в форменной красной куртке. Мне, например, разрешили, что было очень лестно. (Смеется)

Любого ли можно научить кататься на горных лыжах?

Я считаю, что до какого-то уровня – любого. Но здесь важную роль играют два основных фактора – страх и физическая подготовка. Последний фактор очень часто недооценивают, а зря, ведь речь идет не только о способности скатиться с горки, правильно направляя лыжи. Этот вид спорта невозможен без падений, особенно на первых порах, а ведь выбраться из мягкого снега и распутать ноги в тяжелых горнолыжных ботинках и скользящих лыжах не так-то просто, особенно, например, дамам в возрасте или мужчинам, питающим слабость к… хмельным напиткам. (Смеется) Но я занимался и с теми и с другими и могу сказать, что если человек хочет научиться, он научится чему угодно, несмотря на страх и трудности.

Вы некоторое время были инструктором в детской группе. Есть ли какая-то разница между подходами к обучению взрослых и детей?

Безусловно. Детям почти бессмысленно что-либо объяснять, им нужно показывать. Если взрослому можно растолковать, что ноги на кантах должны стоять так-то и так-то, то с детьми, особенно с дошкольниками, этот номер не проходит, нужно действовать по принципу «повторяй за мной», придумывать им какие-то упражнения. Интересно, что дети при этом учатся гораздо быстрее и проще, чем взрослые, они просто копируют то, что видят. Взрослые этого не умеют.

Сколько детей было в группе?

Мне и двум моим коллегам дали тридцать человек на неделю, получается по десять на брата. Мы занимались с ними по шесть часов в день, с перерывом на обед. Это стало, конечно, большим испытанием: дети – это дети, они хотят играть, или есть, или в туалет, или к маме, их нужно собрать в кучку, никого при этом не потерять. Кто-нибудь обязательно заезжает в сугроб, и пока ты его вытаскиваешь, остальные куда-то расползаются… Очень сложно, ответственность огромная, не расслабишься и не покатаешься в свое удовольствие, как это бывает на индивидуальных занятиях. Но и отдача чувствуется с удвоенной силой: детки все схватывают на лету, поэтому к концу недели многие уже прекрасно катались. Безумно приятно было осознавать, что я приложил к этому руку.

Какими качествами, как Вам кажется, должен обладать хороший инструктор?

В первую очередь, как это ни банально, он должен действительно хорошо кататься на лыжах. Если это не так, его неуверенность и скованность передаются клиенту, и ничего хорошего из их сотрудничества не получается. Во-вторых, конечно же, нужно уметь хорошо объяснять и показывать, спокойно, терпеливо, пока подопечный не поймет, что он делает неправильно и как он должен действовать. Наконец, очень важно заинтересовать клиента, уметь его развлечь. Несмотря на то, что главная его цель – научиться кататься на горных лыжах, вряд ли общение с ним ограничится инструкторскими советами. Непринужденная беседа на отвлеченные темы помогает расслабиться и справиться со страхом, поэтому у меня, к примеру, всегда есть в запасе какие-то шутки и истории, чтобы разрядить обстановку.

Каковы Ваши планы на будущее? Будете ли Вы продолжать инструкторскую деятельность?

Не уверен, что у меня получится этим заниматься так же регулярно: приближается защита диссертации, после которой я собираюсь работать в стартапе, с руководителем которого сотрудничаю уже долгое время. Однако, надеюсь, что смогу выбираться хотя бы на индивидуальные занятия, потому что дело это приносит массу положительных эмоций и, конечно же, огромное удовлетворение!