Зачем Абдалле Шатила Сбербанк? | Pourquoi Abdallah Chatila a-t-il racheté Sberbank Suisse

До сих пор мы писали об Абдалле Шатила лишь однажды, в связи с покупкой им на аукционе нескольких личных вещей Адольфа Гитлера  и передачи их правительству Израиля – это был жест в рамках борьбы с расизмом и антисемитизмом. Вероятно, теперь информационных поводов станет больше, хотя вряд ли стоит рассматривать приобретение швейцарского отделения крупнейшего российского банка как вклад в преодоление русофобии. Это просто выгодная сделка, business as usual. Слухи о том, что она состоится, ходили еще в июне, и вот свершилось.

В развернутом интервью газете Le Temps владелец группы М3 спокойно и обстоятельно объяснил и собственную мотивацию, и некоторые подробности крупнейшей финансовой операции. По его словам, в мае хорошо знакомый ему поставщик потенциальных клиентов рассказал ему о возможности приобретения банка, находящегося под санкциями, но обладающего большими активами. «Проанализировав цифры, я увидел, что предоставляется интересная возможность в банковской области, с которой я плохо знаком – финансирование торговли сырьем». За этой констатацией последовали две встречи с представителями Сбербанка, после чего в течение двух месяцев 40 человек только и занимались тем, что урегулировали детали, причем сам г-н Шатила никаких переговоров не вел – у Сбербанка был контракт с американским бизнесменом Стивеном Линчем, и вопрос стоял лишь о том, чтобы «принять или отказаться». Теперь Линч сохранит менее 10% капитала, а Шатила – все остальное.

То, что торговля сырьем – не «его» область, Абдаллу Шатила не смущает. «Это не более ново для нас, что открыть завод по производству санитарных масок или центр по тестированию на Covid или инвестировать в новые технологии. На самом деле, приобретение банка в Швейцарии гораздо менее экзотично, чем многие другие мои инвестиции», – говорит он.

Из рассказа бизнесмена становится ясно, сколько еще дыр есть в кажущемся непробиваемом санкционном антироссийском фронте. Сделка стала возможной потому, что «Сбербанк Швейцария был под непрямыми санкциями: под санкциями находился его акционер, но не сам банк. При смене акционера банк автоматически перестает быть под санкциями. <> Добро OFAC [Office of Foreign Assets Control, американский орган контроля за применением санкций] позволило получить одобрение европейских инстанций и Finma». Вот и все. Как просто открывался и этот ларчик.

Разумеется, стоимость сделки г-н Шатила разглашать не стал, как и прочие финансовые подробности. На названную журналистом сумму в 200 млн франков он никак не отреагировал, а намек на взятку категорически отмел, заявив: «Надо быть безумцем, чтобы делать подобное. Это не только уголовно наказуемо, но означало бы и конец карьеры».

Возможность приобретения филиала крупнейшего российского банка интересовала не только Абдаллу Шатила, но обойти конкурентов ему помогли быстрота реакции и интуиция. «С самой первой встречи с Finma мы почувствовали, что швейцарский регулятор хочет найти решение для этого банка», справедливо подмечает он, иначе с чего бы Finma проявлять нетипичную прыть и делать все необходимое всего за месяц. Не лишними «в деле» стала солидность самой группы М3, в которой работает 1500 человек, и присутствие известного женевского адвоката и политика Кристина Люшера, который стал президентом трансформированного банка.

Никаких революционных преобразований в существующую цюрихскую структуру Абдалла Шатила вносить не собирается: все рабочие места (65) сохранены, бизнес будет вести имеющаяся профессиональная команда, в задачи которой входит восстановление потерянного за шесть месяцев и поиск новых возможностей. «До покупки Сбербанк Швейцария генерировал ежегодно 25 млн франков прибыли при обороте в 3-4 млрд. В рамках процесса покупки мы должны были вернуть более 1,5 млрд находившихся в управлении активов тем клиентам, которые этого пожелали. Если бы банк не был куплен, то он был бы ликвидирован, и клиенты рисковали не получить обратно свои деньги в течение десяти лет, – пояснил г-н Шатила. – Нам осталось между 600 и 700 млн, к которым следует добавить собственный капитал, превышающий 500 млн, это неплохое начало. В сегодняшнем виде мы уже входим в двадцатку крупнейших банков Швейцарии».