«Кавказская пленница» выступила в Женеве в новой роли |"La Prisonnière du Caucase" dans un nouveau rôle à Genève

Та же челка, та же белозубая улыбка, такой же задорный блеск в глазах…  Именно такой, какой запомнили ее миллионы поклонников культового фильма «Кавказская пленница», предстала Наталья Варлей перед избранными женевскими дамами (и крайне малочисленными, увы, джентельменами), приглашенными на встречу с ней в салоне Фаберже, о котором Наша Газета.ch уже имела повод рассказать.

Находясь на близком расстоянии от актрисы, мы внимательно к ней приглядывались  – и диву давались: не верилось, что с момента выхода на экраны «Пленницы» прошло уже почти 45 лет, а Наталья Варлей все такая же.

За плечами актрисы, помимо ведущих ролей в «Кавказской пленницы» (1966) и «Выя» (1967) еще шестьдесят ролей поменьше, а также более двух тысяч «озвучек» кино- и телефильмов – даже в знаменитом мексиканском сериале «Дикая роза» звучит, оказывается, ее голос!

«Спортсменка, отличница, комсомолка и, наконец, просто красавица» - кто не знает этой «характеристики», выданной товарищем Сааховым (Владимир Этуш) девушке Нине, которую уже несколько поколений зрителей упорно отождествляют с самой Натальей Варлей. Но, если копнуть, то зрители правы! То, что Варлей – красавица, это факт, спортсменка – конечно, иначе бы ей не закончить цирковое училище, и отличница самая что ни на есть: все три полученные ею диплома (Московского Циркового училища, Театрального училища имени Щукина и Литературного института имени Горького) – с отличием! Побывала она и комсомолкой, и даже, вспоминает актриса, секретарем комсомольской организации. Так что все сходится!

Однако вполне можно понять, что Наталье надоело за столько лет пребывать в одном и том же образе, даже столь успешном! Поэтому темой встречи в Женеве – куда, кстати, она приехала впервые, хотя давно об этом мечтала – Наталья Варлей избрала не кино или телевидение, а стихи, сразу предупредив собравшихся, что они могут показаться диссонансом с кавказской Ниной.

Но публика была подготовленная, максимально благожелательная, готовая воспринимать любимую актрису в любых ипостасях.

В начале разговора она немного рассказала о себе: об английском и валлийском (а не украинском, как думают некоторые) происхождении фамилии Варлей, о многочисленных перемешанных в ней самой кровях (английской, французской, русской, мордовской), о 16-летнем внуке Жене, научившем ее пользоваться компьютером, о своих многочисленных кошках, о маме («буре в стакане воды») и папе (бывшем курсанте №2 Севастопольского военно-морского училища, а посему «шторме грозовом»)…  При этом, несмотря на настойчивые намеки некоторых особо любознательных гостей, Наталья упорно не делилась ничем «личным» - в чем она совершенно, конечно, права, ведь на то оно и личное! Более того, чтобы читатели и слушатели не занимались подсчетами и проведением параллелей, даже стихи в ее новом сборнике «Во мне такая музыка звучит» напечатаны без указания дат!

- Мои стихи – это дневники детства, юности, зрелости, - сказала Наталья Варлей, признавшись, что, при всей любви к Ахматовой, Цветаевой, Пастернаку, Ахмадуллиной, она никогда не стремилась на кого-то походить, стремясь сохранить собственный стиль.

На наш взгляд, ей это удалось. Главным притягательным качеством поэзии Варлей нам показалась ее искренность – она пишет о встречах и расставаниях, радостях и утратах, любви, несбывшихся надеждах… Иными словами, женская поэзия в лучшем ее проявлении.

В сборник вошли как детские стихи, так и сочинения последних лет. К первым относится, например, такое, под названием «Детство»:

Закричал петух соседский.
    Закачались облака.
Через речку – мостик в детство.
    Это памяти река.

Остуди мои ладони,
    Быстротечная вода!
Пусть печаль моя утонет
    В этой речке навсегда.

И, умытая прохладной
    Исцеляющей водой,
Пусть останусь навсегда я
    Озорной и молодой!..

Как мы уже констатировали, последнее пожелание Натальи Варлей сбылось!

Трогают стихи, посвященные родителям, которых, по всей видимости, Наталья очень любит. Вот одно из них, "Автопортрет".

Выпуклый лобик.
Глазки
Круглые,
Как у птенца.
Носик курносый - в маму!
Характер упрямый -
В отца...

Радости, беды,
Обманы...
Не потерять бы
Лица...
Но... буря в стакане -
От мамы.
Шторм грозовой -
От отца.

Так и живу,
Не жалуюсь.
Изредка только.
В сердцах:
"Что-то судьба не балует!..."
Видно, я больше
В отца!"

Легкость, кокетство,
Женственность.
Мамина
Тонкость лица.
Но... руки в мозолях -
Папины.
Шрамы в душе -
От отца!..

Может, улыбку утратила,
Но проживу
До конца -
С голосом звонким -
Матери,
С горькой усмешкой -
Отца.

И, в заключение, стихотворение "Не умирай, любовь!", которое, надеемся, каждого настроит на лирический лад.

Не умирай, любовь!
Мне не перенести
Твоих остывших губ
И глаз твоих холодных!..
И да простит нас Бог!
И ты меня прости
За то, что не могу
Решиться быть свободной
Или любовь спасти...
Не умирай, любовь!

Не остывай, любовь!
Из твоего тепла
И зрение, и слух,
И многоцветье мира -
Все создано тобой!..
Чуть теплится зола -
Огонь давно потух,
Но бесконечность мига
Мучительно светла...
Не остывай, любовь!

Не угасай, любовь!
Дыхание твое -
Живительный родник
И нежности источник.
Пусть не стихает боль!
И пусть меня зовет
Сквозь ласковые дни
И трепетные ночи
Твой смысл и ритм твой!..
Не умирай, любовь!..

Вот такие очень личные стихи. Несмотря на то, что, в большинстве своем, они грустные, навеянные невеселыми раздумьями, впечатление от них все равно остается светлым...

Станут ли подобные встречи в Салоне Фаберже традицией? С таким вопросом мы обратились к его сотруднице Ирине Фурнье:

- Мне бы очень хотелось, чтобы Дом Фаберже, с его русскими корнями, стал именно домом для женевской русскоязычной публики, - сказала она. – Пока что наша администрация поддерживает мое стремление, надеюсь, что буду находить понимание и дальше, а значит будут новые интересные встречи в элегантной, но уютной обстановке.

Ну что же, мы тоже на это надеемся.