На женевском берегу Лемана, рядом с Английским садом, стоят две импозантные дамы: скульптор Робер Доре изобразил их в виде грозных и мудрых правительниц. Старшая – олицетворение Гельвеции – обнимает свою сестру – Женеву. Обе исполнены мужества и решительности. Во французском языке многие географические и административные названия в Швейцарии - женского рода: la Confédération suisse (Швейцарская Конфедерация), la République de Genève (Республика Женева), la Constitution (конституция)… и этот список можно продолжить.
Вот только прогуливаясь по женевским улицам и с разглядывая симпатичные таблички, на которых не только указаны имена людей, оставивших след в истории города Реформации, но и в двух словах описаны их заслуги, задаешься вопросом: почему так редко встречаются женские имена? Решение дать улице фамилию того или иного человека основывается на двух критериях: он повлиял на историю Женевы и умер более 10 лет назад. Глядя на таблички, можно подумать, что женщины на протяжении столетий мало сделали для города Кальвина, но это будет ошибкой.
Для восстановления исторической справедливости женевская феминистская ассоциация Escouade запустила проект под названием 100Elles. Женевские власти поддержали проект, цель которого – переименовать сто улиц города, дав им имена выдающихся женщин. Это станет символом признания и памяти об их работе и одновременно поможет бороться с отрицательной тенденцией, которая в сегодняшнем обществе выражается в преуменьшении значения достижений женщин, отмечается на сайте Женевского университета (UNIGE), 11 сотрудниц-историков которого принимают участие в проекте.
Организаторы начали с поиска талантливых женщин, соответствующих вышеупомянутым критериям, в самых разных сферах: наука, религия, рабочее движение, борьба с расизмом, сценическое искусство, политика. Просматривая ранее изданные биографии и исследовательские работы, специалисты столкнулись с проблемой: в таких трудах авторы часто обращают внимание прежде всего на семейное положение и личную жизнь женщин. «Мы постарались продемонстрировать, что эти женщины сами управляли своей жизнью и не были второстепенными персонажами», - подчеркнула представитель Global Studies Institute Женевского университета Мириам Пиге.
Таблички с сотней женских имен будут повешены на улицах десяти женевских кварталов. 14 марта в квартале Гротт были представлены первые десять имен, биографии уже опубликованы на сайте проекта. 1 апреля еще 10 имен выдающихся женщин можно будет узнать в квартале Насьон. Среди них – американка Флоранс Вильсон (1884-1977), которая в 1919 году стала библиотекарем Лиги Наций. В ее ведении находились 90 тыс. томов, она стала первой женщиной-директором библиотеки в Европе.
Расскажем о некоторых женщинах, повлиявших на ход истории города на берегу Лемана. Скрипачка Ивонн Бовар (1902-1984) родилась и умерла в Женеве, но между этими событиями уместилась наполненная радостными и трагическими событиями жизнь. В 1936 году Ивонн переехала в СССР, будучи членом Коммунистической партии Швейцарии. Работала в музыкальной службе Радио Москвы, принимала участие в создании детских передач.
В своих письмах Ивонн подчеркивала достижения советской системы: отсутствие жесткой трудовой иерархии, качество медицинского обслуживания и рост числа дошкольных образовательных учреждений. Со временем она стала сомневаться в достоинствах советского режима, замечая, как периодически исчезают люди. В 1940-м ее арестовали за антисоветскую деятельность, и следующие восемь лет она провела в лагерях ГУЛАГа, работая на лесозаготовках.
В 1953 году, после смерти Сталина, Ивонн получила разрешение вернуться в Швейцарию. На родине она работала библиотекарем Филологического факультета Женевского университета, никому не рассказывая подробностей своего заключения в СССР. Ивонн Бовар реабилитирована в России в 1997 году.
А теперь перенесемся в XVIII век – в семейство Франсуа-Мари Аруэ Вольтера. Племянница французского писателя и мыслителя Мария-Луиза Муньо (1712-1790), в замужестве мадам Дени, оказала большое влияние на своего прославленного родственника. Овдовев, она переселилась в парижский дом Вольтера, управляла хозяйством, помогала вести переписку. Поговаривали даже, что между племянницей и дядей возникли более теплые отношения, чем казалось на первый взгляд. Однако Мария-Луиза всегда держалась особняком, ценила свою независимость, и, когда Вольтер по приглашению короля Пруссии Фридриха II поехал в 1750 году в Потсдам, его племянница осталась в Париже.
