Театр, пришедший с холода |Le théâtre qui venait du froid

Этот приезд оказался возможным благодаря сотрудничеству театра с известным швейцарским театральным деятелем Штефаном Роппелем, с которым они готовят в настоящее время совместный проект.

По словам одного моего знакомого интеллектуала, Беларусь имеет только два брэнда, которые позиционируют страну в мире и отличают, в глазах остального мира, от России: это авторитарный президент Александр Лукашенко и Свободный театр. Хотя Свободный театр и сама Беларусь словно бы живут на разных планетах. Дома в Минске театр не имеет сцены, его спектакли запрещены, а представления на частных квартирах зрители посещают с паспортом – на случай милицейской облавы. Такая агрессия государства по отношению к маленькому коллективу говорит о потрясающей эффективности театра в политической сфере. В каком-то смысле беларусский режим – отец Свободного театра.

Театр, официально отсутствующий на беларусской театральной карте, имеет широкую популярность на Западе. Он представляет страну, скованную политическим холодом, и показывает, что в ней ещё встречаются оазисы свободы. Его попечителями являются такие известные фигуры, как бывший президент Чехии Вацлав Гавел и английский драматург Том Стоппард. Театру разрешил бесплатно ставить все свои пьесы покойный ныне Нобелевский лауреат Гарольд Пинтер.

Сразу по приезду коллектива в Цюрих мне удалось поговорить с одним из основателей театра, драматургом, режиссёром и актёром Николаем Халезиным. Он давно известен мне как очень креативная личность. Альтернативный театр в 1990-е годы, первый театральный проект Николая, галерея «Vita nova», где он продвигал и продавал альтернативных художников, популярнейшая в своё время газета «Имя», закрытая властями – я назвал лишь навскидку самое резонировавшее в беларусском обществе середины 90-х.

Наша Газета.ch: Николай, нашим читателям мало известна ситуация в Беларуси. А без этого знания трудно будет понять и собственно Ваше творчество. Или Вы сами даёте это знание через Ваши спектакли?

Николай Халезин: Отчасти даём, отчасти нет. Мы не считаем, что нас должны куда-то приглашать исключительно за нашу гражданскую позицию. Ни спонсоры, ни организаторы, ни меценаты – никто не хочет платить деньги за политинформацию. Они платят за продукт. Хотя скажу, что Беларусь сейчас – основная проблема Европы. Беларусь как бы тестирует Евросоюз на отношение к правам человека. В этом смысле мы стараемся дать европейцам знание о том, что такое наша страна сегодня. Результат этого теста ужасен: пренебрежение Европы судьбой восьми миллионов человек. Последний пример – визит к «последнему диктатору Европы» Сильвио Берлускони.

Беспокоитесь ли вы за творческую судьбу театра, изменись политическая ситуация в стране?

Нам всё равно, при каком политическом режиме работать. Недавно мы сделали в Швеции большой проект о 14-ти странах, о «болезнях» Европы. И Беларуси в том числе. В Европе тоже хватает актуальных проблем и без диктатуры, и нам есть, что препарировать на сцене. Ведь и в Швейцарии, наверное, проблемы есть, не так ли? Единственное, чего мы боимся – так называемого «чистого искусства». На наш взгляд, искусство не должно иметь табуированных зон. Как только оно перестаёт интересоваться политикой, экономикой, социологией, в нём возникает пустота. И появляются собственно творческие проблемы.

У вас есть спектакль «Generation Jeans». О поколении, мечтавшем о свободе через рок-н-ролл, джинсы и т.д. Можно ли сказать, что Свободный театр как художественное явление принадлежит к Generation Internet? Я хочу сказать, что коммуникация театр-зритель в вашей ситуации возможна только через интернет? Например, где и когда состоится очередной спектакль?

Скорее, интернет является ещё одним из наших инструментов. Выступая, к примеру, в Королевском театре Осло или ещё где-то за границей, мы пользуемся традиционным менеджментом. В Беларуси ситуация иная, наша аудитория - люди от 16 до 40 лет – продвинутая. Компьютерное поколение. Но нас уже меньше интересует диалог с молодыми. Мы хотим заинтересовать искусством новых форм поколение тех, кому за 60.
За последние три года мы вообще отошли от драматургии в прямом смысле этого слова. Я не представляю сейчас написанной пьесы, классической или сегодняшней, способной хотя бы чуть-чуть приблизиться к тому градусу, к которому мы приходим, осваивая собственный материал. Например, в трёх из четырёх спектаклей, которые мы привезли в Швейцарию, основным источником драматургического материала являются люди, стоящие на сцене, то есть актёры.

Вы считаете себя в первую очередь политическим театром?

Сейчас мы говорим всем: да, мы политический театр. Хотя мы не соответствуем канонам политического театра, брехтовского. Мы получаем пятизвёздочную критику от ведущих театральных специалистов мира именно за качественный продукт. Но мы не боимся, когда нас относят к «политическим». Хотя не показываем «политинформаций». Суди сам, ну кто знает о Беларуси в Австралии? И, тем более, о ее политической ситуации? Однако мы провели там месячное турне при переполненных залах. Ясно, что люди приходили смотреть спектакль, а не непонятную им агитку. Но политическая позиция у нас есть.

Это содержание. А почему выбрана такая минималистская форма постановок? На Западе это в порядке вещей, беларусский же театр имеет другие традиции. Это ваш сознательный выход на современный, западный код? И почему?

Сначала всё исходило от наших возможностей. Жёсткие условия работы, маленькие залы. Как говорится, «голь на выдумки хитра», поэтому мы развили способность на маленькой площади, минимальными средствами добиться максимального воздействия на зрителя. Впоследствии, когда у нас появились возможности расширить палитру средств, оказалось, что этот минимализм и есть идеальный трэнд для нашего театра. Благодаря ему мы и стали так известны: минимальными средствами говоря о глобальных вещах. И ещё – абсолютная незащищённость актёра декорациями, светом, реквизитом. Он остаётся один на один со зрителем и выкладывается на 200%.

Бывали ли вы уже в Швейцарии?

С гастролями – нет. Но мы участвовали в Цюрихе в театральном саммите «Европейские театральные встречи». Здесь мы и познакомились с г-ном Штефаном Роппелем, который пригласил нас сыграть в его театре. До этого он приезжал к нам в Минск, где провёл мастер-класс. Наш совместный прект носит образовательный характер.

Ожидаете ли вы какой-то особенной реакции швейцарской публики?

Есть аудитория, которая хорошо нас понимает и хорошо реагирует. Она есть во всех странах. Но есть специфические места, где достучаться до эмоциональной отдачи очень тяжело. В Англии играть легко, во Франции ещё легче. Но, например, в провинциях Германии или Польши люди закрытые, а принцип нашей игры требует именно контакта со зрителем, его соучастия. Хочется надеяться, что со швейцарскими зрителями контакт состоится.

Где вам приятнее играть – на западных площадках? Дома?

Это вещи попутные. В первую очередь, мы занимаемся искусством. Но если мы видим, что участие в каком-нибудь фестивале или в гастролях за рубежом может принести пользу имиджу Беларуси – мы охотно это делаем. А также никогда не отказываем в интервью журналистам, что часто удивляет организаторов. Но диалог – это наш принцип. Что касается беларусской аудитории, то мне очень жаль, что она по понятным причинам не может увидеть наши спектакли в театральном антураже. Но зато наша публика получает более сильный эмоциональный заряд: самый дальний зритель сидит не дальше 5-ти метров от актёра. В этом, конечно, наши выигрывают.

Слов нет, играть в настоящих театральных помещениях, со всей соответствующей инфраструктурой комфортнее, ты сосредоточен только на игре. Но играя в Минске, чувствуешь особое зрительское напряжение: там относятся к театру гораздо серьёзнее. Чтобы попасть на спектакль, беларусу приходится соблюдать сложный ритуал: вести электронную переписку и брать с собой паспорт на случай облавы или ареста. То есть, театр для них – часть жизненного триллера с непредсказуемым исходом.

Какой спектакль тебе лично более всего дорог?

Тот, над которым я сейчас работаю. Такого, уверяю, ещё не было. Друг нашего театра итальянский фотограф Алессандро Винченци и я будем снимать фото: он чёрно-белые, я цветные. Мы вдвоём путешествуем в сопровождении съёмочной группы по маршруту неблагополучных стран Африки: Конго, Сомали, Уганда, Эритрея и т.д. Потом переезжаем в Беларусь и там снимаем тоже. Нас интересуют дети, причём в разных ипостасях: дети-жертвы, дети-свидетели и дети-палачи. Одновременно на этом материале готовится спектакль. В итоге получится синтетическое действо из фото, кино и театра. Надеемся на помощь организации «Врачи без границ», где долго работал Сандро. Вот этот ещё неродившийся проект дорог мне сейчас более всего.

Свободному театру всего пять лет, но можно сказать, что УЖЕ пять лет: до того стремительным оказался его прорыв в европейский театральный истеблишмент. Он - полноправный участник европейской театральной конвенции, лауреат премии Французской Республики в области защиты прав человека. В 2008 году Свободному театру была вручена театральная премия Европы «Европейский театральный «Оскар». Театр объездил со своими спектаклями все континенты, кроме Антарктиды. Но для официальной Беларуси Свободного театра не существует и пока остаётся для коллектива той самой Антарктидой. Где театр сможет свободно показать своё искусство лишь тогда, когда там растают ледники.

Расписание спектаклей Свободного театра в Цюрихе:

2.12.2009, среда
«GENERATION JEANS»
20.30

3.12.2009, четверг
«ЗОНА МОЛЧАНИЯ»
19.00

4.12.2009, пятница
«ПОСТИГАЯ ЛЮБОВЬ»
20.30

5.12.2009, суббота
«БЫТЬ ГАРОЛЬДОМ ПИНТЕРОМ»
20.30

6.12.2009, воскресенье
«ЗОНА МОЛЧАНИЯ»
17.00

Все спектакли состоятся по адресу:
Theater Winkelwiese
Winkelwiese 4, CH-8001 Zuerich

Билеты и другая информация
Tel: 044 261 21 79
www.winkelwiese.ch