Музыка "Серебряного века" |

«Что вы думаете о творчестве этого несколько забытого композитора? Близкого друга Ахматовой и того, кого Стравинский называл  единственным соперником в музыке… Я слышал несколько его камерных вещей десять лет назад и был потрясен… с тех пор ищу, не могу никак найти…»

«Как хорошо, что Вы написали об Артуре Лурье - этом первопроходце музыкального "авангарда" 20 века. Его мало кто помнит, и почти никто не знает его музыки - удивительной для своего времени. Анна Андреевна, вероятно, её высоко ценила. И его влияние на её Музу, наверно, довольно значительно. Мне довелось кое-что (совсем немного) услышать из его вещей - очень свежо, оригинально, полное новаторства на уровне его великих современников: Стравинского, Прокофьева, раннего Шостаковича, Шёнберга и всей его школы. Отлично!»

Эти два комментария, оставленные на столь любимых мною форумах классической музыки, прекрасно суммируют «ситуацию с композитором Артуром Лурье», как сказали бы чиновники от искусства.

Почему автор, в честь которого в Базеле устраивается международный коллоквиум, у себя на родине известен, практически, только музыковедам (положение обязывает) или филологам (в связи с Ахматовой)? Попробуем разобраться.

Из разных справочных пособий можно узнать, что Наум Израильевич Лурья  (1892-1996) родился 14 мая 1892 в Санкт-Петербурге в богатой еврейской семье.  В 1913 году закончил Санкт-Петербургскую консерваторию по классу А.К. Глазунова, в это же время сблизился с Н. И. Кульбиным и футуристами, участвовал в их сборниках "Пощечина общественному вкусу", "Наш ответ Маринетти", написал манифест "Мы и Запад" (1914), разрабатывал теорию "театра действительности". Дружил и сотрудничал с поэтами и художниками разных неакадемических направлений, участвовал в музыкально-поэтических вечерах, выступал в знаменитом тогда кабаре "Бродячая собака", вновь открывшемся в 2001 году.

После революции в 1917 году работал главой музыкального отделения при Комиссариате народного просвещения. Поначалу благосклонно относился к новому режиму, но уже в 1921 году отказался возвращаться в Советский союз из Берлина, где находился с официальным визитом. После этого его произведения была запрещены к исполнению, но в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге хранятся портреты Лурье работы его приятелей – П.Митурича, Л. Бруни, Ю. Анненкова и других художников «серебряного века».

Как пишет музыковед Л. Казанская, «Лурье перевел на язык музыки многие эксперименты своих друзей художников. В атональных сочинениях (Первом струнном квартете, фортепианных циклах «Синтезы», «Дневной узор», «Формы в воздухе. Звукопись П. Пикассо» — в последнем отменена тактовая черта и музыка свободно расположена на нотном пространстве подобно геометрическим фигурам кубистов) он предвосхитил позднейшие искания А. Шенберга, Д. Кейджа и Д. Крама в области свободного обращения со звуковым пространством и временем».

Уже взрослым он обратился в католичество и принял крещение в Мальтийской капелле в Петербурге, сменив имя Наум Лурья на Артур Винсент Лурье, псевдонимы были тогда в моде. По свидетельству поэта Бенедикта Лившица, расстрелянного в Ленинграде в 1938 году, «Артуром композитор назвался в честь Шопенгауэра, Винцентом - в честь Ван-Гога».

М. Кралин, специалист по творчеству Анны Ахматовой, с которой Лурье был одно время очень близок,  одним из первых заинтересовавшийся творчеством и личностью композитора еще в 1970-е годы, отмечает в своей книге «Артур и Анна»,  что с Лурье в стихах Ахматовой связан образ царя Давида - древнееврейского царя-музыканта, и что  еврейство, от которого Лурье отказался в пользу европейского в себе, вероятно, было важно для Ахматовой, писавшей:

Со дня Купальницы-Аграфены
Малиновый платок хранит.
Молчит, а ликует, как царь Давид.

Или вот:

И загадочных, древних ликов
На меня поглядели очи...

Оставшись на Западе, Лурье поселился в Париже, но после оккупации города нацистами в 1941 году бежал в США при помощи дирижера Сергея Кусевицкого, руководившего в то время Бостонским симфоническим оркестром.

Есть свидетельства того, что и из-за океана Артур Лурье следил за событиями в СССР, прежде всего, за тем, что творилось в культурной жизни. И он не был равнодушным наблюдателем, достаточно ознакомиться с его статьей «Почему они это сделали?», опубликованной в «Новом русском слове» 14 марта 1948 года, как отклик на печально известное постановление советского правительства об опере В. Мурадели «Великая дружба». Вот что он писал: «В советской России люди, занимающиеся искусством, принадлежат государству. Принадлежат как предмет, как вещь. Они часть государственного инвентаря. Ценою обращения в инструмент, служащий для цели, не ими намечаемой, музыканты получают право деятельности. Те, кто не стали вещью,— не нужны и вредны. Какая еще свобода творчества? Пустые, сентиментальные слова. Во всех областях: социальных, технических или культурных творчество целиком давно принадлежит только ЦК партии, и все без исключения выполняют его директивы. Но музыка и поэзия, как будто, не вяжутся с партией, как же быть? …

Нужно ли защищать формалистическое искусство? Конечно нет, но необходимо уметь отличать бездушный формализм от свободного, живого творчества, которое без свободных формальных предпосылок тоже невозможно. …

Современная музыка раздражает, какие-то нелепые шумы, гулы, скрежеты и диссонансы. То ли дело старая, плавная, текучая, напевная и спокойная. Нужно, чтобы мелодия «хорошо залегала в ухо», как писали в России лет десять тому назад. Но с такой мелодией ведь тоже не просто. Нужно еще, чтобы она была всегда веселой,— в советской России уныния не бывает. А что же делать с человеческой тоской? И как быть тогда с Пушкиным? От ямщика до первого поэта мы все поем уныло. Грустный вой песнь русская.» (Полный текст этой статьи, появившейся  в журнале «Совесткая музыка», №2, в 1991 можно прочитать здесь.)

Однако для Советского Союза Лурье тогда не существовал и, возможно, остался бы в полном забвении, если бы не …  

На сайте Музея Ахматовой в Фонтанном Доме, ставшим местом, где хранятся ноты А. Лурье - подлинники и копии, рассказывается, что в 1992 г. в Петербурге и Кёльне по инициативе знаменитого скрипача Гидона Кремера состоялись два фестиваля, воскрешающие музыку композитора "серебряного века". "В поисках потерянного Орфея" - так назван документальный фильм о нем, снятый американским режиссером Элин Флипс, в котором показан и сам процесс воскрешения: Гидон Кремер разыскивает по музыкальным библиотекам ноты Лурье, исполняет его музыку, беседует с людьми, знавшими Артура Сергеевича. "Для меня было большим открытием натолкнуться на творчество совершенно забытого русского композитора Артура Лурье. Я хочу встать на защиту этого гениального человека..." - сказал Гидон Кремер в интервью газете "Русская жизнь". 

Это заявление не было голословным. Как рассказал «Нашей газете.ch» президент базельской Ассоциации Артура Лурье Стефан Хуллигер, с легкой руки и при активном содействии Гидона Кремера, уже более пятнадцати лет назад большая часть партитур Лурье была приобретена, в Париже, у его друзей Музыкальным фондом Пауля Захера (Paul Sacher Stiftung), носящим имя известного швейцарского мецената, о котором мы уже рассказывали читателям.

А с 2005 года Ассоциация Артура Лурье активно занимается популяризацией творчества этого композитора – в 2008 году, в частности,  этими энтузиастами была организована серия концертов в Цюрихе, Лозанне и Базеле.  

И вот теперь – трехдневное мероприятие в Базеле, с программой которого можно детально ознакомиться на сайте Ассоциации. По мнению г-на Хуллигера, «музыкальным шоком» станет первое в мире исполнение цикла из шести романсов «Узкая Лира» - «Воспоминания о Петербурге», написанного Лурье в период с 1920 по 1941 год на стихи Пушкина, Лермонтова и Блока и посвященного Ольге Глебовой-Судейкиной. (Заметим, что ее муж, известный театральный художник Сергей Судейкин, взял на себя оформление вышеупомянутой «Бродячей собаки».) Цикл прозвучит в исполнении народного артиста России Игоря Морозова, проживающего в настоящий момент недалеко от Цюриха.

Если вы интересуетесь малоизвестными страницами истории российской музыки, поезжайте в Базель познакомиться с творчеством Артура Лурье, композитора, считавшего своим творческим девизом слова Кьеркегора: „Все, даже жизнь, я отдал бы за обретение той экспрессии и той выразительности, которую моя мысль ищет с большей страстью, чем влюбленный ищет свой кумир; я ищу эту экспрессию для того, чтобы выразить ее, когда я буду умирать”.  По мнению Лурье, высказанному в его сочинении «Детский рай», в этом и заключается тайна искусства.

От редакции: Интересное совпадение – 4 марта творчеству Лурье будет посвящен вечер, который пройдет в Камерном зале Московской филармонии. Так что выбирайте, что Вам ближе!