Политическое устройство Швейцарии сводит к минимуму возможность создания строго вертикальной структуры исполнительной власти, на вершине которой находится один или несколько человек, в руках которых сосредоточены все рычаги управления. Автономия кантонов и равноправное положение обеих палат парламента в сочетании с принципами прямой демократии значительно ограничивают возможности правительства.
Федеральный совет состоит из семи министров, обладающих равными полномочиями. Занимаясь развитием доверенных им сфер, они вынуждены постоянно считаться с особенностями уклада каждого отдельного кантона, а также результатами регулярно проводимых референдумов. Таким образом, в стране выстроена четкая горизонталь власти, где на одном уровне расположены все – кантоны, правительство, парламент и народ. Конечно, это упрощенная схема: для близкого знакомства с политической системой страны лучше заглянуть в федеральную Конституцию. Теоретически подобная модель должна быть невосприимчива к попыткам укрепления личной власти и предотвращать формирование централизованного механизма управления.
Федеральные органы власти заседают в Берне, столице Конфедерации, но даже местные жители не воспринимают его как центр страны. А значительная доля иностранцев и вовсе считает столицей Женеву или Цюрих. Этот косвенный признак указывает на то, что не все решения исходят из единого центра, которому все подчиняются.
Однако и в этих условиях можно создать сильную централизованную власть. Анализ принятых законодательных инициатив, федеральных правительственных программ, результатов голосований в парламенте, а также настроений избирателей однозначно указывает на желание укрепить политическую власть Федерального совета, говорится в исследовании фонда СН.
Этот фонд создан и существует исключительно за счет финансирования, получаемого от кантонов. Он не зависит от правительства, а его главная цель – «развитие федерального сотрудничества». Фактически он занимается тем, что поддерживает контакты между кантонами в рамках самого широкого спектра проектов – социальных, культурных и экономических.
Значит ли это, что завтра Швейцария станет президентской республикой или трансформируется в диктатуру? Нет. Хотя некоторые СМИ и в особенности политики-популисты стали пугать сограждан подобной перспективой.
Политологи отмечают, что стремление получить сильный центр исходит не от правительства, а от парламента и от народа. Национальный совет не может решить консенсусом спорные вопросы, а потому регулярно обращается к Федеральному совету за помощью. Народные законодательные инициативы, выносимые на референдум, также все чаще идут вразрез с политикой парламента, говорится в исследовании. Таким образом, депутаты и простые граждане надеются, что правительство сможет вмешаться напрямую в решение того или иного вопроса и сделать это быстро и эффективно.
Ручное управление, конечно, имеет преимущество перед сложной системой демократического выбора: человек, в руках которого сосредоточена полнота исполнительной власти, может самостоятельно решать практически любую локальную проблему. В условиях прямой демократии подобное просто невозможно.
Несмотря на выявленные особенности, стоит отметить, что Федеральный совет строго следует конституционным нормам и не декларирует желания сосредоточить власть в своих руках, ограничивая автономию кантонов, уточняют исследователи. Получается, что, если власть в стране выстроится в вертикаль, то виноваты в этом будут сами кантоны и народ.
