Наталья Руда – голос Украины в Большом театре Женевы |Natalia Ruda – la voix d’Ukraine au Grand Théâtre de Genève

Недавно мы побывали на необычном и симпатичном вечере, организованном Большим театром Женевы в серии apéropéra, что можно перевести как «оперный аперитив». Больше восьмидесяти завсегдатаев театра пришли на встречу с новыми членами его труппы-беженцами из Украины – балеринами Кристиной Быховец и Вероникой Хорозовой, принявшими участие в постановке балета «Тристан и Изольда» на музыку Р. Вагнера, и меццо-сопрано Натальей Руда, присоединившейся к хору театра, оставив позади Оперную студию Украинской национальной академии музыки в Киеве. Впервые в жизни исполнив две песни Вагнера, в течение десятилетий запрещенного в СССР после Второй мировой войны, и гимн Украины, певица дала первое в жизни интервью – Нашей Газете. Разговор за столиком театрального кафе был трудным, эмоциональным, но, на наш взгляд, честным.

Наталья, Вы родились и получили начальное музыкальное образование в Донецке, верно?

Да, я родилась в Донецке, где закончила музыкальное училище. Потом поехала поступать в Киев.

Вы одинаково хорошо говорите по-русски и по-украински?

Да, совершенно одинаково. Моя мама – преподаватель украинского языка и литературы, но раньше мы все спокойно говорили на обоих языках. Границы суверенного государства не могут нарушаться вне зависимости от того, на каком языке люди говорят, и никакое другое государство не может вмешиваться в решение наших проблем ни при каких условиях. Никто не можем нас освобождать или не освобождать, мы сами разберемся, что нам делать. Те, кому нравится, остаются, кому не нравится – уезжают. Вопрос языка, безусловно, важный. Язык идентифицирует прежде всего национальность и, в большой степени, государственность. Война, начатая в Украине в 2014 году, – захватническая, она не имеет ни оправданий, ни объяснений. Была нарушена счастливая жизнь населения. Лично я была абсолютно счастливым человеком, я видела развитие своей страны и не испытывала никаких притеснений на почве языка. Как я уже сказала, я совершенно свободно говорю на украинском и русском языках и горжусь этим.

Как складывалась Ваша профессиональная карьера после окончания Национальной академии музыки в Киеве в 2017 году? Чем занимались последние годы?

Я проработала счастливые восемь лет в хоре Национального оперного театра в Киеве, параллельно развивалась как сольная певица – постепенно, шаг за шагом. Старалась участвовать в концертах, продолжала учиться, участвовать в мастер-классах. Дирекция нашего театра очень поощряет развитие молодых певцов, поэтому я чувствовала себя комфортно, совмещая работу и личное становление.

Ограничивалась ли Ваша творческая деятельность Украиной или довелось уже выступать за рубежом?

До локдауна я приняла участие, в 2019 году, в международном конкурсе в Тулузе, первом моем большом международном конкурсе. Пела произведения западноевропейских и русских композиторов, дошла до полуфинала. 

Совсем неплохо для первого опыта! Где Вас застала война?

В Киеве. Но оттуда я уехала в первый же день, когда началась бомбардировка – Киев был главной целью захватчиков, прорвавших оборону.

Как повел себя Киевский театр? Организовал ли эвакуацию?

Вы знаете, все было ожидаемо, но началось все равно внезапно, до самого конца никто не хотел верить, что война будет. Я решила действовать самостоятельно. Сначала выехала в безопасную часть Киевской области, в село – показалось, что так будет лучше. Но начали долетать снаряды до ближайшего соседнего села, и стало понятно, что долетят и до нашего. Я приняла решение покинуть Украину: Киев большой, там можно где-то спрятаться, а в селе все на виду. Друзья довезли до ближайшей станции, я села в эвакуационный поезд, который ехал во Львов. В Словакии меня на некоторое время приютили друзья, я успокоилась, собралась, поняла, что надо работать. И просто в Фэйсбуке увидела объявление, что Гранд-театр Женевы организовывает программу для артистов хора и балеты из Украины. Подумала, что Швейцария – прекрасная страна во всех отношениях, от безопасности до культуры, что я многому смогу здесь научиться.

Как Вас здесь приняли? Как прошли все бюрократические этапы?

Я их вообще не ощутила благодаря блестящей организации со стороны театра, благодаря Матильде Фоссо. Они все взяли на себя. А то, что мне надо было поехать в миграционную службу и заполнить документы, – так это такая ерунда! Говорят, люди ко всему привыкают. К счастью, я не успела привыкнуть к войне. Но та неделя, которую я провела в Киевской области, когда засыпаешь вечером и не знаешь, проснешься ли утром и что вообще завтра будет, не забудется никогда. Вы поймите, в тот вечер, когда я уезжала из Киева, я взяла с собой самое необходимое, захлопнула за собой дверь, и все…

А семья?

Моя мама в Донецке. Она не хочет уезжать, там люди действительно привыкли к войне. Донбасс не столько пророссийский, сколько просоветский. Но я думаю, что все восстановится. Россия хоть и большая, не бестолковая. Сравнивать ее с фашистской Германией я бы не стала. То, что сейчас происходит в Украине, можно сравнить со страшной, но дурной дракой в ресторане – ворвались три вооруженных человека, непонятно зачем…

Но война затягивается…

Она затягивается уже восемь лет. Сейчас она скорее завершается.

Хор Женевского оперного театра – интернациональный, как и сама Женева, он поет на разных языках. Как Вы адаптируетесь?

Легко и с радостью, это привычная для меня обстановка.

К сожалению, в нашем разговоре мы не можем обойти темы, в равной степени болезненные и для Вас, и для меня. Наверняка, во время учебы и позже Вы много пели русский репертуар, в частности, партии Ольги в «Евгении Онегине», Любаши в «Царской невесте»… Что вы думаете об отторжении сегодня некоторыми русской культуры как таковой?

Да, я очень много пела русский репертуар и очень его любила. Ваш вопрос крайне интересный. Знаете, с началом войны многое не то, чтобы перевернулось – конечно, перевернулось! Но параллельно начали открываться в людях какие-то новые грани, новые способности к восприятию. Я пережила эмоции, о которых раньше просто не знала. Что касается русской музыки, русской культуры, то это, действительно, болезненный вопрос. Приведу такое сравнение. Вот восхищаешься каким-то человеком, в котором тебе все нравится, а он вдруг делает подлость, и для тебя больше не существует ни его красоты, ни того, что ты раньше считал достоинствами. Все просто перечеркивается. Для меня русская культура умерла. Даже русский язык остался больше, как привычка.

То есть Вы считаете обязательным для себя убрать русскую музыку из своего репертуара?

Да. Можно же много другого петь, не пропадем. Не знаю, как дальше будет, но сегодня это так. С началом войны очень ясно понимаешь, что такое твой дом, твоя национальность, которую у тебя пытаются отнять. Поверьте, это не просто пафосные слова.

Но разве Чайковский в чем-то виноват?

Чайковский не виноват. Я делюсь своим искренним отношением. Для меня все это стало холодным и чужим. Нам вашего ничего не нужно. Если бы Россия столько веков не подавляла Украину, мы бы имели своих Чайковских и Рахманиновых. Но Россия в течение веков имеет в евразийском пространстве определенное влияние – влияние силы, навязывания, в том числе, навязывания языка и культуры. Я вот сейчас пыталась найти для концерта произведения украинских композиторов, и это оказалось практически невозможно – их нет в интернете.

Мне не кажется, что вот в этом конкретно виновата Россия, но неудивительно, что наши мнения не совпадают. Я не могу согласиться с Вами по сути, но на эмоциональном уровне понять могу. Заметьте, однако, что большинство самых популярных русских композиторов, от Чайковского до Шостаковича, испили свои горькие чаши, а Рахманинов и Стравинский вообще оказались в изгнании, кстати, в Швейцарии.

Это так, но согласитесь, что в СССР в первую очередь всегда популяризировалась русская музыка и русские исполнители, русская культура поглощала другие. Певцам, чтобы прославиться, надо было попасть в Большой театр, как сделала, например, одесситка Бэла Руденко. Сейчас хочется отодвинуть все это влияние и исполнять украинскую музыку, которой много, но которую никто не знает.

Киевская консерватория, или Национальная музыкальная академия Украины, высшее государственное музыкальное учебное заведения страны, в котором Вы учились, носит имя Чайковского. Считаете ли Вы, что нужно ее переименовать?

Сложный вопрос.

Что будет дальше? Чего Вы ожидаете?

Украина победит и заживет.

Видите ли Вы свое будущее на Украине?

История последних месяцев показала, что планировать что-то сложно, люди не знают, что будет завтра. Пока я просто живу. В Украине будет много работы, и я думаю, что прекрасно вернуться на свою родину и проходить с ней этапы становления, как это делали европейские народы, на которые сейчас равняется весь мир. Мы сами создаем место, в котором мы живем. Мы должны в него вкладывать, и тогда все будет хорошо. Вы видите, что мне трудно справляться с эмоциями. Но эта война показала мне, что никогда нельзя сдаваться. Подъем патриотизма в Украине сейчас невиданный. Я люблю свою страну со всеми ее недостатками. В Женеве я попала в прекрасную семью, живу в прекрасных условиях, но в своей стране я – полноценный гражданин, а здесь – пришлая, в гостях. И это не изменится, даже если я выучу французский.

Хотели бы Вы, чтобы Украина вошла в ЕС?

Да, и надеюсь, что это произойдет. И, честно скажу, мне обидно и за Россию, ведь старт был хороший. Россия такая большая, там столько ресурсов, жить бы и жить… И те украинцы, которым симпатична Россия, могли бы в конце концов туда уехать.

Как Вы думаете, ненависть между украинцами и россиянами неизбежна?

Я же Вас не ненавижу! (смеется) Да и вообще к россиянам во мне нет ненависти, я разделяю правительство и людей. Культуру я сейчас, может быть, не воспринимаю, поскольку отождествляю ее с властью. Я даже понимаю где-то россиян, ослепленных пропагандой – на их месте, возможно, и я бы так реагировала, не понимая, что на самом деле происходит. Я верю в людей, ненависти к россиянам во мне, повторяю, нет.

Значит, не все еще потеряно!

Потеряно не все, но, возвращаясь к Вашему вопросу, Киевскую консерваторию я бы переименовала в консерваторию имени прекрасного украинского композитора Бориса Лятошинского…

... преподавшего, кстати, в свое время и в Московской консерватории имени того же Чайковского. Удачи Вам, Наталья!