Кого считать политзаключенным в сегодняшней России? |Qui sont les prisonniers politiques en Russie?

Информация об этом мероприятии в течение недели «висела» в разделе События нашего сайта, что вызвало неудовольствие части аудитории. Одна читательница напрямую спросила, зачем мы анонсируем подобные сомнительные, как она выразилась, мероприятия.  Вероятно, подобный вопрос задавали себе и другие, но поленились или не захотели задать его нам. На всякий случай, разъясняем.

С самого начала своего существования Наша Газета.ch позиционировала себя как швейцарское издание на русском языке, не стремящееся (да и не способное) конкурировать с  тысячами СМИ на территории России и СНГ, а потому ограничивающее свое содержание событиями швейцарской действительности,  с упором, разумеется, на все, что касается отношений Швейцарии и русскоязычного мира. Во всем их разнообразии. Не менее, чем окружающая нас действительность, разнообразна и наша аудитория, среди которой люди разных национальностей, возрастов, профессий, сексуальной ориентации и политических взглядов.

Сообщая о том или ином событии, мы не обязательно разделяем взгляды и цели его организаторов, мы просто доводим информацию до вашего сведения, выполняя одну из функций газеты, четко сформулированных еще В.И. Лениным.

Но вернемся к мероприятию, потребовавшему столь долгого вступления. Мы узнали о нем от одного из основных устроителей, президента зарегистрированной в Париже ассоциации «Russie-Libertés» Алексея Прокопьева. Алексею 29 лет, он живет в Париже, но часто бывает на Родине. Выпускник знаменитой высшей школы Sciences Po. За несколько дней до встречи в Женеве мы задали ему несколько вопросов:

Наша Газета.ch:  Алексей, расскажите, пожалуйста, как родилась Ваша ассоциация?

Алексей Прокопьев:  В конце 2011 года, после массовых фальсификаций на парламентских выборах и арестов мирных демонстрантов, я, как сотни других людей, вышел на площадь у Музея Бобур в Париже, чтобы потребовать честных выборов и освобождения политарестованных, в числе которых были и мои друзья.

На митинге в Париже было много молодых, умных и красивых лиц. Мы решили познакомиться и вскоре создали ассоциацию Russie-Libertés. Главные цели ассоциации - это помогать мирному протестному движению в России и всем, кто, как мы, борется за правду и справедливость против вранья, коррупции и фальсификаций. Мы стараемся доносить до французского и европейского общественного мнения нашу, как мы надеемся, объективную, точку зрения о ситуации в России, так как мы там сами часто бываем, и у нас там много знакомых и контактов, которые каждый день рассказывают о ситуации в стране.

Мы организуем митинги, акции, выступаем в СМИ, тесно работаем с другими НКО. Мы полностью независимы.

В организованном вами вечере, тему которого можно определить как «Кто сегодняшние российские политзаключенные?» фильм о Михаиле Ходорковском соседствуем с видеозаписью обращения одной из участниц  Pussy Riot Екатерины Самуцевич.  Вы считаете,  что Ходорковский и Pussy Riot это две стороны одной медали?

Дела Ходорковского и Pussy Riot, конечно, очень разные, но их объединяет одна вещь: они - символы того, как власть использует «правосудие»,  которого практически в РФ даже для рядовых граждан не существует, в целях уничтожения политических или экономических противников. Мы всегда стараемся объяснить, что эти два известных дела -  не единственные. В России в 2012 году по политическим мотивам сидело более 5000 человек, и именно это самое ужасное.

Как Вы оценивает «температуру» общественного мнения на Западе по двум этим процессам - интерес начинает спадать или нет?

Интерес, безусловно, меняется, но остается. Люди меньше реагируют на новости, но пытаются понять эти дела, узнать, кто такие узники, за что и почему они сидят. Выходят интересные книги и длинные статьи. Это помогает лучше понять, почему в России сейчас столько политзаключенных, и нашим мероприятием в Женеве мы тоже хотим помочь общественному мнению более близко ознакомиться с этим вопросом.

... Что сказать о прошедшем вечере? Если быть совсем краткими, то суммировать наши впечатления можно так: было скучно и не покидало ощущение déjà vu.  Второе – потому, что старый, 2007 года, фильм Филиппа Ланье о Ходорковском «Кремлевский пленник» мы уже неоднократно видели, а открытое, без всякой косметики лицо Екатерины Самуцевич наблюдали и позицию ее выслушали совсем недавно, на похожем вечере в Женевском университете (где уж совсем некстати был показан фильм о Викторе Ерофееве). А первое – потому что иначе и быть не может, когда якобы для дискуссии собираются люди, разделяющие одну точку зрения. С кем же дискутировать?

Вот и получилось, что и из «президиума», и из зала (в котором собралось человек сорок) лились очень похожие и хорошо известные сентенции. И даже в немногочисленных вопросах – большая часть попросивших слово хотела самовыразиться, а не узнать что-либо – были заложены очевидные ответы. Например, пожилой мужчина, изъяснявшийся пополам на русском и французском, по всем признакам, русский эмигрант первой волны, спросил Екатерину Самуцевич: «Не думаете ли Вы, что Русская Православная Церковь упустила в отношение вас шанс проявить милосердие, и не позор ли это для патриарха?» Как вы думаете, что она ему ответила? Вот именно.

В ответ же на вопрос, аналогичный тому, что задали мы Алексею Прокопьеву, Екатерина сказала, что судьбы у Ходорковского и участниц Pussy Riot совершенно разные, так как «он – не художник», но объединяют их сфабрикованные против них дела. Да, МБХ не художник.

Из абсурдных вопросов, прозвучавших на вечере, отметим такой: «А не должен ли Ходорковский поблагодарить Путина за то, что (упрятав его в тюрьму) он спас его от ярости народа, который расправился бы с ним, как с одним из авторов геноцида? Спрашивавший ссылался на книгу Сергея Глазьева «Геноцид» - то еще наукообразное чтиво! В ответ представлявший Ходорковского француз Борис Дюранд справедливо заметил, что не припомнит ни одного случая расправы ни с одним олигархом. Надеемся, никто не воспримет это как призыв к действию.

И так далее в том же духе. К сожалению, серьезной дискуссии о том, что же такое сегодня политический заключенный, не получилось. Попытки представительницы французской секции Amnesty International Анны Нердрум, уже 30 лет, по ее словам, занимающейся этой проблематикой сначала в СССР, а затем в России, не показались нам убедительными.  А прозвучавший из ее уст тезис о том, что все европейские страны бояться связываться с Путиным и что «западные власти страшно виноваты» («les puissances occidentales sont horriblement coupables»), спровоцировал, помимо удовлетворенных аплодисментов в зале, лишь один вопрос – и что дальше?

Мы не сомневаемся в том, что все участники встречи искренне хотят, чтобы жизнь в России стала лучше. Но думаем, что подобными вечерами и убеждениями давно убежденной аудитории, этого не добиться. Жаль!