Задача с двумя неизвестными |Mais qui sont ces otages en Lybie ?

411 дней спустя, после запрета двум гражданам Швейцарии покидать ливийскую территорию, близкие одного из них выступили с  декларацией. Это - первый случай за все это время, когда семья заложника высказалась публично, с помощью открытого письма.

Семья задержанного сожалеет о происшедшем и находят оба государства «сложными в переговорах». Страны с абсолютно разной культурой, Швейцария и Ливия, не могут найти общего решения. Особенно чувствуется разница менталитета в том, что касается времени, - подмечают близкие швейцарского заложника. Горечь их понятна: обещание выпустить швейцарцев из страны до конца августа было, вроде бы, произнесено...  С тех пор ливийская сторона успела запросить за каждого выкуп порядка 420 тысяч франков, а теперь тем предстоит предстать перед ливийским судом.

Семья задержанного также поблагодарила президента Швейцарии Ханса-Рудольфа Мерца и министра иностранных дел Мишлин Кальми-Ре «за их вмешательство и личную заинтересованность». Спасибо прозвучало и в адрес работодателя заложника, компании ABB, за «значительную поддержку». «Мы надеемся, что все участники, которые сейчас вовлечены (в спасение заложников) продолжат свои усилия с тем же стремлением, терпением и креативным дипломатическим подходом, - пишут члены семьи. Они не теряют надежды также и на добрую волю Ливии в том, что касается освобождения швейцарских граждан.  

На прошлой неделе в Женеве, перед зданием Дворца Наций, прошла манифестация в поддержку заложников. Организатор ее, муниципальный советник из Вернье Стефан Валент, был нам известен уже раньше в рамках его политический деятельности в Народной партии Швейцарии и благодаря личным связям: супруга его родом из одной из бывших союзных республик, так что в семье читают «Нашу газету».

НГ: Расскажите, каким образом и почему вы связаны с делом швейцарских заложников в Ливии? Знакомы ли вы с ними лично?

Стефан Валент: Я слежу за историей Каддафи с самого ее начала, и веду блог в газете Tribune de Genève. Он отражает мою гражданскую позицию, так как подобное отношение к людям, которое демонстрирует ливийская сторона, возмутительно.

Когда несколько месяцев назад я начал публиковать в Интернете мои предложения и мысли о ситуации с заложниками, разные люди делились своими комментариями. Одна из записей была... скажем так, несколько странной, в духе: «Если бы вы знали правду, как это - чувствовать себя запертым в помещении...» Я установил контакт с этим человеком, который не указывал своего имени, и вскоре стало ясно, что это и есть один из наших швейцарцев в Триполи.

НГ: Кто эти люди, известны ли их имена, в каких условиях они содержатся?

СВ: Это двое мужчин, одному чуть больше 50 лет, второй на поколение младше, оба высококвалифицированные специалисты руководящего звена. Они были арестованы после инцидента с Ганнибалом Каддафи и поселены в здании посольства Швейцарии в Триполи. У них есть еда, вода, бытовые удобства. В принципе, они имеют право - ограниченное - выходить на улицу, но сами понимаете, в текущих условиях не очень-то им пользуются. Им позволена ограниченная связь с семьями, у старшего, он родом из немецкоязычной части страны, за время его задержания в Ливии родился внук...

НГ: Какое у них настроение?

СВ: Очень подавленное. Заложники находятся в постоянном напряжении, так как не знают своего будущего. Они чувствуют себя в подвешенном состоянии между двумя государствами, и спрашивают себя, в чем их вина. Последний раз заложники выходили со мной на связь 21 августа, с тех пор никаких новостей от них нет...

НГ: Мы знаем, что вы не одобряете позиции швейцарского правительства в деле с заложниками. Как человек, неоднократно бывавший в России, можете ли вы вообразить и оценить, как поступило бы d подобном случае российское руководство?

СВ: Швейцария пытается договариваться с террористами, и этим ставит себя в очень невыгодное положение. Моей целью являтся привлечь к делу международную общественность, которая может выразить свое возмущение происходящим и тем самым оказать давление на ливийское руководство.  Российскую внешнуюю политику можно оценивать по-разному, но в данном случае я уверен, что ваш президент попросту бы не допустил ничего подобного. И не вступал бы в долгие, ни к чему не ведущие переговоры, которые лишь унижают страну.

В мировой практике большинство случаев с заложниками медиатизируется. Вспомним историю Ингрид Бетанкур, чья фотография в руках колумбийской герильи обошла весь мир. Чтобы мировая общественность искренне желала помочь заложникам вернуть их свободу, о них должен сообщаться хотя бы разумный максимум личной информации. О двух швейцарских гражданах, удерживаемых в Ливии, не известно ничего. Никогда не публиковались их фотографии, скрыты имена, возраст, семьи, не словно никто и не ждет этих людей дома. Единственная информация имеется о старшем заложнике: его имя Макс Гёльди, а работодателем является концерн ABB. Естественно, швейцарский МИД владеет всеми данными, но принял решение их не обнародовать.

Дело в том, что все публикации в швейцарской прессе тщательно отслеживаются ливийской стороной. Она подчеркивает, что дело это не политическое, а «техническое» - связанное с нарушением визовых формальностей. Ливийская сторона утверждает, что те трудились без официального оформления по законам страны. (Кстати, если это подтвердится, концерну ABB грозят большие неприятности). Поэтому и заложники ни в коем случае не должны предстать перед швейцарской общественностью как «жертвы», нуждающиеся в помощи. Так как все стратегии и тактики швейцарского правительства в отношениях с Ливией встречают теперь резкое неодобрение собственного народа, остается только надеяться, что эта техника умолчания принесет свои плоды.