Гарри Бардин: «В работе надо быть бескомпромиссным» |Garri Bardin: «Don’t compromise»

Наша Газета.ch: Гарри Яковлевич, для того, чтобы снимать мультфильмы, необходимо сохранить в себе детскую серьезность - если горе, то вселенского масштаба, если радость, то столь же огромная. И, конечно, надо любить играть в игры. Как Вам удалось в себе сохранить все эти качества?

Гарри Бардин: Не знаю. Наверное, дело в моем характере. Иногда меня сын упрекает, что я не слишком солидно веду себя для своего возраста. Он ведет себя более адекватно. Я позволяю себе хулиганство и шутки. Может, это отголосок профессии: если я стану взрослым, то мне нужно уходить из профессии. Я ведь постоянно играю в интересные, в том числе, интеллектуальные игры. Мне доставляет удовольствие сначала сыграть игру в уме, а затем реализовать ее вместе с коллегами на пленке.

Есть ли у Вас свое определение профессии мультипликатора?

В любой области профессионализм заключается в том, чтобы от замысла к воплощению путь был бескомпромиссным. Я замыслил кино, представил его, поверил в свою идею, тогда я должен все это воплотить в точном соответствии с этим представлением. Не отходить в сторону и не позволять себе компромиссов.

Значит ли это, что художник сам должен пораженья от победы отличать?

Конечно, если он в своем уме. Знаете, часто любят повторять эту строку: «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Нам дано. Человек должен отвечать. Например, к сожалению, недавно ушедший Алексей Балабанов должен был предугадать, как его слово отзовется после «Брата» и «Брата-2». Он оказался на волне националистических настроений и открыл ящик Пандоры, сделав, на мой взгляд, недобрую вещь.

Перед кем художник несет ответственность?

Я не терплю цензуры внешней, но внутренняя цензура должна быть обязательно. Ты должен быть очень строгим по отношению к самому себе. Что ты несешь? Какие чувства хочешь вызвать? У Пушкина все правильно: «чувства добрые я лирой пробуждал».

Творческий процесс всегда неизбежно связан и со многими административными вопросами. Приходится искать деньги на съемки, договариваться, получать бесконечные разрешения. Это все тоже влияет на итоговый результат. Не вызывает ли у Вас отторжения эта сторона создания фильма?

Пока нет, но к этому все идет. Я основал свою студию 22 года назад. Мне было тогда 50 лет. Это была авантюра: в 1991 году земля под нами зашаталась, было непонятно, куда мы идем. Не было никаких гарантий светлого будущего, но я пустился в это одиночное плавание. Сегодня я бы не решился на подобный шаг.

Тогда шансов выплыть было больше?

Да, потому что была надежда. Я недавно встречался с состоявшимися режиссерами и сценаристами, старше 35 лет. И я видел их потухшие глаза: это уже потерянное поколение. А ведь сейчас они в самом репродуктивном возрасте. Они должны исторгать из себя идеи, но они не видят для себя перспективы, потому что поиск денег на свои проекты очень труден. Знаете, в советские времена у некоторых был такой подход: я вот сделаю картину для них, а потом для себя. Но вот когда дело доходит до души, то выясняется, что от нее ничего не осталось. Душа – скоропортящийся продукт.

Зато в советские времена у нас не было проблемы денег. Мы не знали, сколько стоит пленка. Потом я очень хорошо об этом узнал. Но это цена свободы.

Раз уж мы подняли морскую тему, то вот такой вопрос. Кажется, Сент-Экзюпери говорил: «Если вы хотите отправиться в кругосветное путешествие на корабле, вам не нужно собирать деньги, строить корабль и искать верфи. Соберите вокруг себя людей и заразите их бесконечной любовью к морю и страстью к путешествиям». Как Вы собираете команду? И как увлекаете ее на создание нового мультфильма?

Вот такая я зараза: собираю вокруг людей, которым интересен я и которые интересны мне. Потом у нас просто нет бюджета подобного, например, «Шреку».

Зато разница между Вашими работами и «Шреком» очевидна. Его главная мысль одинаково доступна разной аудитории: дети и взрослые в данном случае представляют единое целое. А вот в Вашем «Гадком утенке» очевидно параллельное развитие двух смысловых пластов – знакомого сюжета сказки и политического подтекста, показывающего работу тоталитарных механизмов.

Это изначально так и задумывалось. Расскажу вам историю. Одна журналистка спросила меня, действительно ли Юлий Ким написал гимн птичьего двора специально для мультфильма. Я отвечаю: «Он писал его для «Единой России». Она: «И что не взяли?». Я: «Нет». Она в это искренне поверила.

Социальный подтекст всегда присутствует, просто потому что я живу в неблагополучной стране. Как мне сказал один эстонский режиссер: «Тебе хорошо, у тебя драматургия под ногами валяется». Но ее еще надо подобрать. Я поневоле соотношу себя, действительность и время.

Так еще Шекспир, а до него и многие другие, замечал, что трудные времена рождают великие произведения искусства.

Именно так. Вот я не хочу обижать Швейцарию, но при ее нейтралитете и полном отсутствии войн, в художественном плане она не удивляет. Когда я в первый раз оказался в Швейцарии три года назад, это было в Локарно, я сказал своей жене: «Есть разные таланты. У одних есть талант создания, а у швейцарцев ярко выраженный талант оберегания, сбережения». И этим они поражают: эту маленькую землю так любят и так за ней ухаживают. Они – настоящие патриоты. Патриот – это тот, кто не плюет мимо урны.

Почему у них получается, а в России нет? Неужели дело только в размерах территории?

Они живут, мы выживаем. У нас просто нет времени смотреть по сторонам, надо обеспечить себя базовыми вещами: как накормить семью и так далее. Давайте лучше о чем-нибудь менее печальном поговорим.

О мультфильмах! Когда работа закончена, что Вы чувствуете?

Депрессию. Игра закончилась. Пока продолжался процесс, это все было мое. А когда фильм вышел, то у меня ощущение, будто у меня забрали моего ребенка. С этого момента мультфильм принадлежит вам. Наступает чувство полного опустошения. Кажется, что я больше никогда ничего не сниму, не напишу, не сведу кадр с кадром. Думаешь, что это в последний раз. Это было и раньше, но сейчас в силу возраста все сильнее.

Вы обладаете огромным количеством наград, в том числе и «Золотой пальмовой ветвью» Каннского кинофестиваля. Как Вы относитесь к  званию «мэтра отечественной мультипликации»?

Надо сохранять чувство иронии и не относиться к званиям серьезно, иначе это может перерасти в болезнь.

Ходят легенды о вашей несерьезности и о том, как Вы постоянно всех разыгрываете. А кому-нибудь удавалось сыграть шутку с Вами?

Однажды у меня дома звонит телефон. В трубке голос с латышским акцентом: «С Вами говорят из Даугавпилса. Мы хотим провести международный анимационный фестиваль. Вы – первый, кому мы позвонили». Я обрадовался. На том конце продолжают: «Мы хотели бы у Вас узнать телефон Хржановского, чтобы он дал свои фильмы». Конечно, я возмущаюсь: «А я? А мои фильмы?» Мне отвечают: «Да на фиг они нам! Нам нужно хорошее кино!» Только тут я узнал Гусмана.

Но это еще не все. На следующий день мне приходит письмо от организаторов Туринского кинофестиваля, в рамках которого они посвящают один день одному режиссеру. До меня там были: Ингмар Бергман, Бернардо Бертолуччи, Федерико Феллини и многие другие. И якобы они приглашают меня. Я подумал: «Гусман, сволочь!» Конечно, отвечать не стал. А письмо оказалось настоящим, и была прекрасная ретроспектива.

А Вы пересматриваете свои работы?

Очень редко. Если только приходится на творческих вечерах. Мне очень тяжело их смотреть, потому что я помню все: как снималась та или иная сцена, какие были трудности, что не получалось, всех людей вокруг. Так получается, что я жизнь свою листаю не по годам, а по фильмам.

Давайте вернемся к роли мультипликации, которая, как мне кажется, в советское время выполняла ту же роль, что и литература в 19-м веке. Когда почти ничего нельзя было сказать напрямую, приходилось прибегать к иносказаниям. Под внешней оберткой скрывалось очень много социально-политических смыслов. Насколько верно это наблюдение и в чем преимущество мультфильмов над другими жанрами?

В свое время Эйзенштейн сказал: «Мультипликация – это супер-кино». Она дает возможность рассказать очень многое за короткое время и очень выразительными средствами, апеллируя к памяти чувств зрителя. Надо сказать, самый скачиваемый фильм в интернете – это «Адажио».

Есть ли у Вас любимый персонаж среди созданных другими мультипликаторами?

Я очень люблю Винни-Пуха Федора Хитрука. А еще я люблю мультфильм «Жил-был пёс» Эдуарда Назарова. Вот «Ежика в тумане» люблю меньше, чем работу «Журавль и цапля». И еще, конечно, люблю работы британца Марка Бейкера.

Принято считать, что есть мультфильмы для взрослых, а есть для детей. Вы разделяете аудиторию своих мультфильмов?

Нет. Я наивно полагаю, что ребенок, вырастая, еще раз посмотрит мой мультфильм. Потом, взрослые постепенно впадают в детство. Хорошо, когда родители приходят вместе с детьми.

Увидеть работы Гарри Бардина можно в рамках проходящего в эти в Женеве и Лозанне кинофестиваля.