Первая встреча бернца Пауля Клее (1879-1940) и москвича Василия Кандинского (1866-1944), возможно, состоялась в 1900 или 1901 году в Мюнхене, в мастерской признанного мэтра Франца фон Штука. Клее честно признается в письме своему биографу, послу Германии во Франции Вильгельму Хаузенштайну: «Я с трудом припоминаю Кандинского и Вайсгребера, с которыми мы вместе учились… Кандинский вел себя очень тихо, с усердием занимаясь смешением цветов на палитре». Скорее всего, первоначальное знакомство было коротким, если оно вообще было: тут исследователи расходятся в мнениях. Правда, многими годами позже это не мешало Кандинскому на правах «старшего товарища» говорить о том, что он сразу разглядел в самокритичном юноше будущего гения.
Оба художника оказались в Мюнхене на излете 19-го века. Поначалу они занимались в разных мастерских, но в итоге пришли к одному мастеру. К этому моменту Кандинский – вполне сформировавшийся взрослый мужчина с дипломом выпускника юридического факультета Московского государственного университета. Он твердо уверен, что карьера адвоката не для него, а потому с упорством и настойчивостью посвящает все свое время изучению живописных техник, знакомствам с импрессионистами и будущими экспрессионистами. Клее – его противоположность: полный сомнений относительно собственного призвания, он не отличается дисциплинированностью и усидчивостью. Свои работы Клее подвергает жесткой и бескомпромиссной критике. Он настолько не уверен в себе, что после путешествия по Италии возвращается к родителям в Берн, где находит работу секретаря, а также устраивается скрипачом в местное общество любителей музыки. Но в 1907 году он снова в Мюнхене.
Вот тут он по-настоящему погружается в артистические круги Германии, знакомясь и со многими заезжими французскими художниками. Уверенности, которой ему так не хватало, придали годы, потраченные на самообразование. Он уже не боится экспериментировать, постоянно пробуя выйти за пределы рамок, установленных классическим художественным образованием. Тут его снова встречает Кандинский, носившийся с идеей создания очередного творческого объединения. Так, в 1911 году на свет появляется «Голубой всадник», проскакавший галопом по всему искусству двадцатого века, подтолкнув появление абстракционизма и кубизма.
Помимо Кандинского и Клее, в объединение также входили Франц Марк, Август Маке, Алексей Явленский и Марианна Веревкина. Главным теоретиком союза стал Кандинский, активно разрабатывавший свою теорию цвета и формы. В 1926 году появится теперь уже классическая книга «Точка и линия на плоскости», в основе которой будут лежать опыты и поиски, занимавшие в свое время членов «Голубого всадника». «Новая наука об искусстве может возникнуть лишь тогда, когда знаки станут символами и когда открытый глаз и ухо позволят проложить путь от молчания к речи», - писал он, предвосхищая укрепление абстракционизма.
С этого момента пути Клее и Кандинского уже не расходятся. После «Голубого всадника» они работают в Баухазе, где вместе со студентами продолжают свои поиски, развивая теории формы и переосмысляя принципы конструктивизма. Оба художника внимательно следили за творчеством друг друга до самой смерти, но при этом они намеренно держали дистанцию. После прихода к власти нацистов Кандинский был вынужден эмигрировать во Францию, а Клее вернулся на родину. Тем не менее они поддерживали контакт. Одной из форм взаимного влияния, а одновременно и источником споров и соперничества был их постоянный обмен собственными картинами с дарственными надписями.
Куратором выставки стал Михаэль Баумгартнер, сумевший собрать на экспозиции 180 полотен обоих мастеров. Заметная доля картин Кандинского была привезена из мюнхенской Городской галереи в доме Ленбаха. Эта же экспозиция приедет туда из Берна в октябре. А пока вы можете ее посмотреть в Центре Пауля Клее.
