Центральный Женевский вокзал Корнаван, памятник архитектуры конца 1920-х ‒ начала 1930-х годов, известен многим, даже тем, кто по железной дороге вообще не путешествует. Наш сегодняшний рассказ ‒ о, на взгляд автора, самой любопытной достопримечательности вокзального здания, на которую многие путешественники внимания совсем не обращают. А стоит только, оказавшись в центральном вестибюле вокзала, задрать голову.
Там, друг против друга, висят две карты-фрески. Если стоять спиной к привокзальной площади, справа окажется карта Швейцарии, а слева ‒ карта Европы. На обеих ‒ место размещения и прямой заказчик в лице Швейцарских железных дорог обязывают ‒ как гимн стальным магистралям обозначены основные железнодорожные пути соответственно и страны, и континента.
О том, что на карте Европы увековечены границы 1930-х годов, то есть времени создания фрески и самого вокзала ‒ с германской Силезией, данцигским коридором и т.п. ‒ автор знал со времени самого первого приезда в Женеву. Тогда, в конце 1980-х, ещё (и уже) забавным курьёзом воспринимались независимая Прибалтика или Польша в непривычных доялтинских границах. Потом глаз замылился, и внимания карта уже более не привлекала. Но этой весной автор, в очередной раз проходя через вестибюль, снова остановил внимание на карте, присмотрелся к изображённому там востоку Европы и ахнул.
Посмотрите на правую часть фрески. Сперва кажется, что там представлены границы независимой Украины, причём доходящие на востоке до Воронежа и Кубани, при том, что на западе они останавливаются примерно за Житомиром, то есть как в Украинской ССР на 1938 год. И тут приходит крамольная мысль. А ведь это не Украина и даже не Рейхскомиссариат Украина, а просто линия фронта на август-сентябрь 1942 года, когда Вермахт продвинулся до Волги и Кавказа! Вот так история с географией! А может, карта была исполнена не в начале 30-х, а уже в начале 40-х? В голове быстро зреет теория: в центре и на западе Европы художник изобразил всё как было до войны, в доброе мирное время, остановившееся для него в нейтральной Швейцарии - все границы на 1937 год на месте, даже Австрия ещё не попала под «Аншлюс», а на востоке указаны границы побед Вермахта. Швейцария же выделена особо, не просто как страна, в которой написана настоящая карта, а как островок мира и стабильности посреди воюющей Европы, с голубем и оливковой ветвью.
Продолжаем разглядывать карту. К границам на западе и центре Европы действительно не придраться. Всё для 1930-х годов верно, делая снисхождение на некоторую стилизацию. Есть, правда, неточность на севере ‒ Норвегия оттяпала часть Швеции. Но совсем уже «альтернативная география» начинается на Кавказе, Ближнем и Среднем Востоке. Турция, сохранив старые османские владения в тогдашних подмандатных Сирии, Ливане, Палестине и Трансиордании, взяла вдобавок большие территории у Грузии и Армении. В Закавказье, кстати, нет трёх Советских республик (или независимых государств?), а существует какая-то единая «Закавказская федерация». И это при том, что, кстати, территории союзных ‒ на 1930-е годы ‒ республик показаны в некоторых местах очень точно; проведена, например, даже западная граница Казахстана (вот только за Белоруссию обидно, её территория исчезла под какими-то облаками!). Возвращаясь к Востоку отметим, что подмандатную Месопотамию оккупировал Иран, наверное, в результате какой-то альтернативно-исторической ирано-иракской войны.
Итак, кто же, когда и с какими целями написал эту загадочную фреску? Имя автора никакой тайны не составляет: Макс Рейнгольд Вебер / Max Reinhold Weber ‒ швейцарский художник, скульптор и график. Происходил он из Менцикена в кантоне Ааргау, где родился 25 июля 1897 года; был выходцем из семьи потомственных графиков, причём артистическая династия продолжилась и в следующем поколении ‒ художником стал и сын Макса Рейнгольда, Роланд Вебер. С 1919 года жизнь Вебера была связана с Женевой, где он проживал до самой кончины 13 декабря 1982 года, имел свою мастерскую, творил, преподавал в Школе изобразительных искусств. Стенная живопись не значится, кстати, в справочниках как главное занятие мастера. Первым и, видимо, важнейшим для артиста видом творчества была скульптура, её он преподавал, и в справочниках Макс Вебер чаще всего обозначается как мастер скульптурного изображения обнажённого тела.
Какие интересы подвигли Швейцарские железные дороги обратиться к Максу Веберу, мы не знаем, но он, судя, по всему, ринулся в работу со всем возможным для его разностороннего таланта воображением. По всем найденным документам эпохи, фреска была, видимо, всё-таки создана на рубеже 1920-х ‒ 1930-х годов и документы эти уже тогда подчёркивали полёт фантазии автора. Так, например, в «Техническом бюллетене Романдской Швейцарии» (« Bulletin technique de la suisse Romande »), в номере, вышедшем 11 июля 1931 года, есть статья, посвящённая архитектурным и техническим достижениям новопостроенного вокзала. На тот момент фрески Макса Вебера были уже завершены, и в коротком фрагменте о картах как раз упоминалась их «фантазийность»: «Макс Вебер написал для центрального вестибюля две монументальные сводные карты по заказу архитектора. Исполненные в рыжем, бежевом и голубом тонах, одна изображает Швейцарию, а другая ‒ Европу, но в такой впечатляющей и фантазийной форме и так удачно, что Швейцарские железные дороги заказали автору новые работы». Изобразительных документов начала 1930-х мало, есть одна фотография вестибюля из Архива Швейцарских железных дорог, на которой лучше видна фреска со Швейцарией, чем европейская. Видно, однако, что фреска уже находилась на своём месте и вряд ли десять или пятнадцать лет спустя кто-то её переделывал. Об этом бы не преминули отметить.
Почему же на карте такие странные границы? Судя по всему, «виновато» оказалось просто не очень хорошее знание художником европейской периферии. Или в атласе, которым он пользовался как пособием, нужных карт не оказалось. То, что Советский Союз изображён не единым целым, а разделён на республики – политико-географическая данность. На всех картах, изданных во всём мире, если это требовалось, границы Советских республик проводились.
Иное дело, что до 1946 года никакого Советского Союза Швейцария не признавала, и, может, в этом-то и кроится такая, не всегда верная, но исходившая из некоего принципа, разбивка советской территории на части. Не автор придумал такое толкование. В марте 2014 года коллега автора, швейцарский историк, житель кантона Во (т.е. тоже человек с незамылившимся, как могло быть у женевца, взглядом), сделал официальный запрос женевским кантональным властям по поводу истории обеих фресок и их судьбы после заканчивавшейся тогда реконструкции вокзала, испугавшись, по его собственным словам, того, что карты «будут заменены рекламными стендами с «Кока-Колой». Именно в том письменном ответе от кантональных властей проводилась мысль об антисоветских и антикоммунистических настроениях художника, которые возникли не на пустом месте, а питались мол неприятием в Швейцарии Советской власти и всего, что с ней связано. Путая по ходу дела Узбекистан с Казахстаном, считая, что на 1930-е годы Прибалтика была тоже советской, глава Службы охраны культурного наследия вспомнила в ответе и убийство Воровского, и Международную антикоммунистическую лигу Т. Обера и Ю. И. Лодыженского... Голубь мира же символизировал Лигу Наций и её борьбу за разоружение...
Пусть так, но загадочных восточных границ Украины (или того территориального образования, которое представлено на территории Украины) просто антисоветизмом не объяснишь. Неужто мы подсядем и дальше на конспирологический поезд (вокзал всё-таки!) и посчитаем, что автор разделял идеи крайних самостийников об Украине до Волги и Кубани? Или же ему заплатили за такое изображение? Но почему тогда не заплатили за западную границу, хотя бы до Карпат? Деньги кончились или Польша больше дала? Чушь! Просто автор так видел…
Как бы то ни было, карта висит, радует глаз, и до сего времени на неё никто никому не жаловался. Никаких строгих нот дипломатические представители Польши, Украины или, скажем, Литвы, к женевским властям не обращали. Надо думать, что из-за странной линии между Азовским и Чёрным морями, с одной стороны, и Волгой, с другой стороны, никто тоже не станет требовать снимать карту, будто бы пропагандирующую победы Вермахта. Будем же спокойно воспринимать этот фантазийный, но таинственный и чарующий памятник ушедшей эпохи.
