Русская грязь и русский секс на женевской сцене | La boue et le sexe russe sur la scène genevoise

Поклоны в конце спектакля Photo © Nashagazeta

Несколько недель назад, информируя вас о постановке оперы Д. Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», мы рассказывали  об истории ее создания и, имея некоторое представление о сценических предпочтениях испанского режиссера Каликсто Биейто, выражали надежду, что спектакль по очерку Николая Лескова не будет сведет сведен исключительно к сексу. Побывав в воскресенье на премьере, можем засвидетельствовать: нет, не исключительно. Однако легендарная фраза о том, что в СССР секса нет, вспоминалась во время просмотра не раз, ведь происходящее на сцене свидетельствовало об обратном. Но ведь дело происходит в царской России, а не в СССР, заметит просвещенный читатель. Да, у Лескова. Но в его тексе эротики, а тем более секса в грубой, вульгарной форме нет. Шостакович же сочинял оперу в 1930-е, после революции, принесшей с собой и сексуальную свободу, а минималистская сценография спектакля в Женеве, с одной стороны, еще больше приближает действие к нашему времени, а с другой вообще выводит его за какие-то определенные временные рамки, оставив на виду вечные темы: любовь, измена, ревность, смерть. Надо сказать, что просмотренный спектакль – тот редкий случай, когда мы затрудняемся односложно ответить на вопрос, понравился он или нет. Скажем так: было интересно.

В своей известной статье «Сталин и Шостакович: случай "Леди Макбет Мценского уезда"» музыковед Соломон Волков называет выбор Шостаковичем сюжета для этой второй своей оперы одним из самых загадочных эпизодов в творчестве композитора. Он объясняет это тем, что 24-летнему Шостаковичу попалось на глаза вышедшее в 1930 году в Ленинграде издание «Леди Макбет Мценского уезда» с рисунками Бориса Кустодиева, которого Дмитрий Дмитриевич знал еще с юности. Впоследствии стало известно, пишет Волков, что помимо «легитимных» иллюстраций, художник рисовал и многочисленные эротические вариации на тему “Леди Макбет”, для печати не предназначенные. После его смерти, опасаясь обысков, семья поспешила уничтожить эти рисунки.  И продолжает: «Если предположить, что юный Шостакович тогда видел эти “нескромные” наброски, то многое проясняется в генезисе его второй оперы, в которой эротика, секс — одна из заметнейших тем». Если признать эту гипотезу верной, то нужно согласиться, что Каликсто Биейто с уважением отнесся к замыслу Шостаковича и довел его до логического конца, ведь на сцене сношаются все: Катерина с Сергеем, Сергей с Сонеткой, Борис Тимофеевич с крепостной, полицейский с заключенным, не говоря уже о сцене группового изнасилования, довольно, признаемся, жуткой. Все это реалистично и графично, правда, голышом никто не бегает, лишь в редкие моменты мелькнут ягодицы Сергея (чешский тенор Ладислав Элгр), Катерина же (литовская сопрано Ауршине Стундите) сохраняет нижнее белье.

© GTG/Magali Dougados

Разумеется, все это режиссерские решения, и мы уже имели поводы рассказывать, что не всегда они по душе исполнителям. Однако в данном случае, кажется, подобная откровенность – не сказать эксгибиционизм – никого, кажется, не смущает. В интервью, опубликованном в журнале Большого театра Женевы, Ауршине Стундите так отвечает на вопрос об ее отношении к присутствию в спектакле сексуального и даже порнографического подтекста: «В конце концов, эротизм и секс – важная часть жизни каждого. Бессмысленно скрывать их и пытаться представить как-то иначе». В конце концов, конечно, только эротика и порнография все же разные вещи, как и любовь и похоть. 

Однако не только в выведении секса жирным шрифтом сохранил режиссер верность композитору, но и в другом, не менее, на наш взгляд, важном, а то и важнейшем вопросе. Один наш хороший знакомый любит шутить, что русская комедия – это когда в конце только один труп. Известно, что Шостакович определил жанр своей оперы как «трагедия-сатира», а число трупов сократил с пяти (включая труп самой Катерины, как у Лескова) до четырех, оставив за кадром убийство маленького Феди. Почему? Чтобы, в отличие от Лескова, оправдать Катерину, вызвать к ней сочувствие публики, что было бы гораздо сложнее, если бы зрители стали свидетелями убийства невинного мальчика.

© GTG/Magali Dougados

Авторам женевской постановки явно удалось достигнуть поставленной композитором цели: первый акт спектакляпочти целиком сатира, а второй трагедия. Сцена отравления Бориса Григорьевича знаменитыми грибочками (российский бас Дмитрий Ульянов очень убедителен в этой партии), как и сцена убийства Зиновия Борисовича (английский тенор Джон Дацак) вызвали улыбки, а то и смех публики. Но дальше становится не до смеха, в зале наступает полная тишина, особенно во время хора каторжников, которые почему-то все как один в неглиже (Эх, ты путь, цепями вскопанный/Путь в Сибирь, костьми засеянный,/Потом, кровью путь тот вспоенный,/Смертным стоном путь овеянный) и соло Старого каторжника (Александр Рославец):

Ночь отдохнём – и опять
С первыми солнца лучами,
Будем мы вёрсты считать,
Мерно звеня кандалами.

Эх, вы степи необъятные,
Дни и ночи бесконечные,
Наши думы безотрадные

И жандармы бессердечные.

Публика, на премьере заполнившая чуть более двух третей зала, внимательно читала титры, вероятно проводя параллели с сегодняшней Россией. Не менее напряженно следила она и за «сценой с чулочками», и за трагической развязкой, явно сочувствуя Катерине. Правда, погибают соперницы по задумке режиссера не в холодных темных волнах, а в типично русской грязи, которую месят ногами исполнители на всем протяжении спектакля даже хормейстер вышел на поклоны в резиновых сапогах. «Безобразнейшая картина: горсть людей, оторванных от света и лишенных всякой тени надежд на лучшее будущее, тонет в холодной черной грязи грунтовой дороги. Кругом все до ужаса безобразно: бесконечная грязь, серое небо, обезлиственные мокрые ракиты и в растопыренных их сучьях нахохлившаяся ворона. Ветер то стонет, то злится, то воет и ревет» - этот пассаж из текста Лескова явно запал в душу сценографа Ребекки Рингст.

© GTG/Magali Dougados

… Можно ли оправдать серию хладнокровных убийств, совершаемых Катериной Львовной вместе с ее любовником Сергеем? Можно ли объяснить их скукой, от которой страдает героиня, выданная замуж в возрасте 23 лет за мужчину пятидесяти с лишком «не по любви или какому влечению», а потому, что бедной девушке не приходилось выбирать? Есть ли что-то более унизительное и оскорбительное для молодой миловидной женщины, чем пренебрежение к ней мужа, не способного к тому же сделать ее матерью? Допускает ли заповедь «не убий» аргумент вроде последней капли терпения? И тождественны ли слепая любовь и состояние аффекта? Надо всеми этими вопросами можно долго размышлять и не менее долго по ним спорить. Очевидно, что у участниц движения #MeToo поведение Катерины вызовет полное одобрение, а чувства верующих могут быть глубоко задеты. Это уж каждый решает для себя.

С вокальной и артистической точек зрения все исполнители сольных партий были, так сказать, на своих местах, хотя Ауршине Стундите показалась нам излишне холодной в первом действии, отчего сравнение с «холодной рыбой» (так обзывает Катерину Борис Григорьевич) не вызвало в нас возмущения. Во втором действии певица была гораздо эмоциональнее и убедительнее.

Единственной ошибкой кастинга мы считаем выбор Ладислава Элгра на роль Сергея. У Лескова Сергей – «красивый молодец», атлетически сложенный, с черными как смоль кудрями. Элгр же сложения совсем не атлетического, седые его волосы коротко подстрижены и даже из девятого ряда партера видна просвечивающая лысина, да и сексапильным его никак не назовешь. Разве польстилась бы на такого богатая молодая купчиха? Так и хочется воскликнуть вслед за Станиславским «не верю», однако тут же одергиваем себя, ведь и это дело вкуса, а любовь, как известно, зла...

© GTG/Magali Dougados

Comments (1)

КУРСЫ ВАЛЮТ
CHF-USD 1.14
CHF-EUR 1.04
CHF-RUB 94.33
Афиша

Ассоциация

Association

Популярное за неделю

Parmi les nombreux ouvrages présentés au Salon du livre de Genève qui s'ouvre aujourd'hui, j’attire votre attention sur le roman d'Aka Mortchiladze qui vient de paraître aux Éditions Noir sur Blanc, à Lausanne, et dont la traduction française est assumée par Alexandre Bainbridge et Khatouna Kapanadze.

 

Всего просмотров: 137
Крымcкие заметки

В конце прошлого года в московском издательстве «Индрик» была впервые с 1853 года переиздана книга Анатолия Демидова «Путешествие в Южную Россию и Крым в 1837 году», заслуживающая внимания всех, кто интересуется историей этого края.

Всего просмотров: 510
«Человеческое присутствие»

Фонд Пьера Джанадда в Мартиньи, в сотрудничестве с лондонской Национальной портретной галереей, приглашают на очень интересную выставку Фрэнсиса Бэкона.

Всего просмотров: 311
Сейчас читают
Политика Дональда Трампа как угроза науке?

Ограничение академической свободы и «утечка мозгов» из США – швейцарские университеты ощущают на себе первые последствия политического курса Вашингтона. 

Всего просмотров: 87
Крымcкие заметки

В конце прошлого года в московском издательстве «Индрик» была впервые с 1853 года переиздана книга Анатолия Демидова «Путешествие в Южную Россию и Крым в 1837 году», заслуживающая внимания всех, кто интересуется историей этого края.

Всего просмотров: 510
«Путешествие в Карабах»

Среди многочисленных книг, представленных на открывающемся сегодня Женевском Книжном салоне, обращаем ваше внимание на роман Аки Морчиладзе, только что вышедший во французском переводе в лозаннском издательстве Éditions Noir sur Blanc. 

Всего просмотров: 193