Одиночество, боль, страдание, страх – чувства, с которыми прочно ассоциируется творчество Эдварда Мунка. Он сам поставил себе диагноз: болезненный ребенок, которому в наследство от матери досталась «склонность к туберкулезу», а от фанатично набожного отца – «семена безумия». И все бы ничего, но к этому сочетанию добавились талант и доходящее до исступления трудолюбие. Говоря о Мунке, постоянно приходится делать оговорки. Он не был трудоголиком, он просто не мог не работать: постоянное возвращение к холсту в меньшей степени вызвано стремлением отшлифовать свой стиль или найти язык. Сутки напролет с карандашом и холстом – это, прежде всего, попытка освободить самого себя. И именно в этом Мунк прекрасен. 
Подобно Достоевскому, он опускается на самое дно человеческой души, заглядывает в самые темные ее уголки. Но выхватывая их лучом собственного безумия, Мунк дарит зрителю надежду. Это может звучать парадоксально, но вызывая чувство почти животного ужаса от осознания собственного одиночества и бессилия, норвежец как бы говорит, что хуже уже не будет, это предел. А значит, пора карабкаться вверх по скользким уступам собственной души.
Только что открывшаяся выставка в цюрихском Кунстхаусе не только погружает посетителя в депрессию, но и помогает ему найти выход из нее. Экспозиция построена так, чтобы, переходя из зала в зал, зритель мог проследить последовательное развитие безумства века, в котором жил Мунк, и вместе с художником найти выход.
В центре экспозиции – «Крик». Это полотно настолько растиражировано и затерто, что, подобно «Джоконде», лишилось силы своего воздействия. Но если вам повезет, и вокруг вас будет мало людей, то вы, безусловно, глазами услышите пронзительный вопль отчаяния. Наверное, это самая страшная картина из всех написанных в 20-м веке. В ней одновременно сошлись обе мировые войны, холокост, ядерные бомбардировки, голод. И это при том, что полотно было создано на самой заре прошлого века – по разным данным, до 1910 года. Еще ничего не произошло: еще не пришел к власти Гитлер, еще не начался сталинский террор, еще не придумано атомное оружие, но в воздухе уже ясно ощущается разобщенность и оторванность человека от человека.
Мунк не был первым или единственным, кто это почувствовал, но он стал одним из немногих, кто сумел это выразить. К сожалению, его предостережение не было услышано вовремя. И теперь, когда мы можем оглянуться на прошедшее столетие, становится очевидным, каких бед можно было избежать, научись люди слушать друг друга. А пока получается как по Маяковскому: 
Людям страшно - у меня изо рта
шевелит ногами непрожеванный крик.
Наверное, эти строки можно считать точным словесным комментарием к картине.
Не стоит ударяться в спекуляции о том, что или кто послужил прототипом главного персонажа. Мунку удалось в аморфной, но очень выразительной фигуре собрать все человечество.
При всей популярности отдельных работ Мунк остается почти неизвестным. Свою роль здесь сыграла мрачная скандинавская колористика и мотивы, уходящие корнями в древние сказания и саги. В его работах нет обнимающего солнца, цветущей жизни. Даже самые яркие краски и теплые тона все равно ощущаются как холодные. Возможно, это типичное влияние северного климата, который обнажает чувства, очищает их от примесей.
Выставка в Цюрихе еще больше подчеркивает эту особенность: здесь собраны только графические работы Мунка. Минимализм изобразительных средств, контрастность и запоминающаяся образность – все это объединяет представленные полотна.
Экспозиция в Цюрихе продлится до 12 января. Дополнительную информацию вы можете найти на официальном сайте Кунстхауса. 
