«Коллекция Тормейера», о продаже которой НГ писала ранее, по информации Женевского аукционного дома была продана за 390.000 шв.фр. (молотковая цена+20% комиссионных аукционного дома+НДС на комиссионные). Продано 100% выставленных на продажу лотов - случай в мировой аукционной практике чрезвычайно редкий.
Воздав должное Женевскому Аукционному дому, проделавшему громадную работу по подготовке и проведению этих исторических во всех отношениях торгов, заметим, что триумф состоялся все же в первую очередь благодаря Фердинанду Тормейеру, собравшему и сохранившему эту уникальную коллекцию. Ее публичная продажа 65 лет спустя после его смерти позволила извлечь из небытия не только многие документы исторического прошлого России, но и само имя собирателя – швейцарского наставника детей Российского Императора Александра III в конце XIX века. Удивительное совпадение: и первый и второй были «предпоследними». Александр III – в династии дома Романовых, правивших на Руси с 1613 года, Фердинанд Тормейер – в ряду швейцарских «наставников» на службе царского двора со второй половины XVII столетия.
Истории некоторых из них, таких как Франсуа Лефорт, чье имя носит район в Москве и которому московские власти установили в Женеве памятник, выходец из Ролля Фредерик-Сезар де Лагарп, или водуазец Пьер Жильяр хорошо известны как историкам русско-швейцарских отношений, так и всем тем, кто оными интересуется. Воспоминания как их самих, так и о них вышли либо отдельными изданиями, либо фигурируют в серьезных исследованиях, опубликованных в Швейцарии (Schweiz-Russland. Россия-Швейцария. Strauhof Zurich. Offizin, Zurich, 1989 и Hi
stoire de la Russie et de ses relations avec la Suisse. Institut national de recherches historiques sur les relations de la Suisse avec l’Etranger. Pregny-Geneve, 1999); и в России («Швейцарцы в Петербурге», издательство «Петербургский институт печати», 2002). О других, менее известных, рассказывала и Наша Газета. ch.
И удивительное дело – ни в перечисленных выше публикациях, ни в других, более специализированных изданиях имя воспитателя детей Александра III, в том числе и Николая Александровича, будущего Императора Николая II, не встречается! Как будто Фердинанд Тормейер, проработавший в царской семье 15 лет, проживший в России четверть века и покинувший ее лишь в 1900 году, и не существовал вовсе!
Так, возможно, продолжалось бы и дальше – история сама по себе, а Фердинанд Тормейер сам по себе. Если бы летом 2010 года в одной женевской семье не решили устроить в доме «генеральную уборку», в ходе которой и наткнулись на чердаке на старый, образца 1940-х годов, чемодан, буквально набитый письмами, фотографиями и разными бумагами, остававшийся нераскрытым с 1944 года, с момента смерти Фердинанда Тормейера.
Как сказал автору прямой потомок Фердинанда Тормейера, нашедший это сокровище, чемодан переезжал вместе с семейным архивом с одного чердака на другой при смене его владельцами места жительства, не вызывая особого интереса у нескольких поколений наследников. С содержимым было предложено ознакомиться владельцу Женевского Аукционного дома Бернару Пиге, который и предложил выставить всё найденное на аукцион.
Итак, кто же он, таинственный конфидент императорской семьи, господин Тормейер?
Фердинанд Тормейер родился в женевском пригороде Каруже в 1858 году. Из его записных книжек нам удалось узнать и день его рождения – 1 февраля. В 1876 году 18-летний женевец отправляется в Россию, которая в те времена привлекала швейцарцев также, как Швейцария привлекает русских сейчас. Правда, по иным, часто прямо противоположным, причинам.
Кто были родители нашего героя, какой был достато
к в семье, какое образование и где он его получил, как принимал решение о поездке в Россию, один или с кем-нибудь отправился он на поиски своего счастья в неведомую и далекую страну, имел ли он рекомендательные письма и если да, то кем написанные и кому адресованные, каким образом он добирался до России, и у кого он остановился в российской столице... Ничего этого мы не знаем, остается лишь надеяться, что будущие историки заполнят эти проблемы.
Но какую-то информацию получить уже удалось. К счастью, на торги были выставлены 12 официальных документов, несколько фотографий и писем, адресованных Ф. Тормейеру. Из этих документов, на русском языке, явствует, что в 1883 году Ф.Тормейеру было выдано Свидетельство Главного управления военно-учебных заведений, согласно которому он получил право преподавать в кадетских корпусах и равных им военно-учебных заведениях.
В августе 1886 года он был назначен преподавателем французского языка и воспитателем детей Императора Александра III. Уже на следующий год Тормейер получает свою первую российскую государственную награду – орден Станислава II-й степени. А три года спустя, 8 мая 1890 года, коллежский асессор (гражданский чин 8-го класса, после 1845 г. давал личное дворянство) Ф. Тормейер награждается орденом Святой Анны II-й степени. Полгода спустя, 19 ноября 1890 года, соответствующим распоряжением ему разрешается принятие и ношение ордена Князя Даниила I-го четвертой степени, пожалованного Князем Черногорским. А из документа, датированного 31 июля 1891 г., мы узнаём, что Ф. Тормейеру разрешается «заграничный отпуск». Где и как он его провел, ездил ли он на родину, к сожалению, не известно. Не известно также, когда он вернулся в Санкт-Петербург.
В первой половине 1890-х годов Ф. Тормейер получает чин коллежского советника (гражданский чин VI класса в Табели о рангах; соответствовал чинам полковника и капитана I ранга), о чем можно узнать из документа, в котором говорится о том, что «коллежский советник Ф. Тормейер произведён в статские советники с 1 сентября 1894 г. в награду отлично-усердной службы...». Чин немалый в дореволюционной России: соответствовал должности вице-директора департамента, вице-губернатора, председателя казённой палаты и чинам бригадира армии и капитан-командора флота. В это время швейцарскому наставнику царских детей было 36 лет. А пять лет спустя, в 1899 году, Ф. Тормейер заканчивает свою российскую карьеру и, с назначенным ему пенсионом в 1500 рублей, возвращается в родную Женеву.
Устроив в своем доме «русский уголок», который воспроизведен на фотографии, Ф. Тормейер начинает работу в штаб-квартире Швейцарского Комитета Красного Креста, где трудится до конца своей жизни. В качестве представителя этой авторитетной неправительственной гуманитарной организации, Ф. Тормейер не раз посещал лагеря русских военнопленных на территории Германии и других европейских стран во время Первой мировой войны. Будучи протестантом, Ф. Тормейер играл важную и заметную роль в жизни женевской протестантской общины.
Последнее, что нам известно о Ф. Тормейере из документов, находившихся в лоте №176, является то, что в 1935 году он подарил находящемуся в Белграде музею Николая II часть своей коллекции. Король Сербии и находящиеся в Белграде представители русской аристократии в специальном письме выразили дарителю свою глубокую признательность за этот щедрый дар. С 1945 года эти документы находятся в Государственном архиве РФ.
В заключение хотелось бы сказать, что по отзывам как прямых потомков, так и представителей Женевского Аукционного дома, Фердинанд Тормейеер был сдержанным, немногословным, не ищущим известности человеком. За что, кроме всего прочего, и был любим императорской семьёй, воспоминаниями о работе в которой, переписке с её членами он никогда публично не делился. Хочется надеяться, в будущем мы сможем больше узнать об этом явно незаурядном человеке, верном друге и советнике членов российской императорской семьи Фердинанде Тормейере.
