Мы уже неоднократно рассказывали о сравнительно недолгой истории этого профессионального праздника, официально начавшейся 31 октября 2002 года, когда, в ознаменование 200-летнего юбилея Министерства иностранных дел России, был опубликован Указ президента Российской Федерации № 1279, гласивший «Установить День дипломатического работника и отмечать его 10 февраля». Установили.
Почему именно 10 февраля? Потому, что хотя МИД России формально ведет свою историю с 1802 года, когда появилось это ведомство, сформированное императором Александром I, до этого были коллегии, а на 10 февраля 1549 года приходится наиболее раннее упоминание Посольского приказа, первого внешнеполитического ведомства России.
Вчера в банкетном зале Российского представительства поздравить друг друга с праздником, пообщаться и закусить собралось много народа. По имеющимся у нас данным, российских дипломатов в Швейцарии - около двухсот, сотрудники международных организаций "не считаются", у них особый статус - международные чиновники. К ним присоединились и различные представители общественности, к дипломатии отношения не имеющие, но на приемах в постпредстве бывающие регулярно.
Понимая, что в толчее разговора не получится, еще накануне праздника Наша Газета.ch воспользовалась возможностью побеседовать о том, насколько «и опасна, и трудна» работа дипломата, с послом Российской Федерации, постоянным представителем нашей страны при «UNOG» и других расположенных в Женеве международных организациях Алексеем Николаевичем Бородавкиным, выступившим на вчерашней вечеринке в роли гостеприимного хозяина.
Наша Газета.ch: Алексей Николаевич, справедливо ли сказать, что диплслужба – визитная карточка любого государства?
А.Н. Бородавкин: Справедливо, ведь любое новое государство начинает свою деятельность с утверждения себя в международных отношениях, а значит, с создания министерства иностранных дел и дипломатической службы. А когда государство исчезает, то одна из последних его функций – поставить точку в своих международных отношениях: закрыть посольства, денонсировать договоры и так далее. То есть мы по сути своей – плоть от плоти государства. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда мы думаем о международных делах, мы прежде всего думаем именно об интересах государства. Не отдельных личностей, не отдельных министерств или компаний, а именно государства.
Насколько это реально возможно? Ведь когда меняется власть, то часто меняется и курс, а с ним – трактовка государственных интересов. А вы, дипломаты, на службе, должны подчиняться получаемым из Москвы указаниям.
Знаете, есть определенная этика. Я, например, очень сильно удивился, когда некоторые наши послы, в частности посол в Чехословакии Борис Панкин (ненадолго ставший затем министром иностранных дел), выступил с громким заявлением о том, что не поддерживает ГКЧП в 1991 году. В подобных ситуациях у каждого посла есть этический выбор: не поддерживаешь – уйди в отставку и потом говори все, что хочешь. Да, у нас есть дисциплина, порой даже похлеще, чем у военных, без этого невозможно. Да, дипломат – это боец. Видимого фронта. Что порой сложнее, чем невидимого, хотя сравнивать не хочу.
Бывали ли случаи, когда лично у Вас возникал внутренний конфликт и Вы не были согласны с получаемыми «из Центра» указаниями?
Бывали даже случаи, когда я их не выполнял, как раз в 90-е годы.
И что?
И ничего. Сходило с рук, или давал объяснения. Есть такая полушутка в МИДе: когда послу за рубежом приходит указание, с которым он не согласен, используется понятный всем посвященным стилистический оборот – посылается депеша, которая начинается словами «Хотели бы посоветоваться с Центром»…
Понятно, и подпись «Юстас». А вот людям непосвященным может казаться, что работа дипломата – это сплошные развлечения: приемы, фуршеты, светские рауты. При этом, если взглянуть с дипломатической точки зрения на обозримое прошлое, то спокойных моментов для российских диаломатов практически и не было. Возникает ощущение, что им все время приходится пребывать в оборонительной позиции.
Я согласен, что в мире сложилась сейчас ситуация, которая кажется более напряженной. Но знаете, у Александра Кушнера есть стихотворение «Не жаловаться, цыц», как бы в развитие мысли Осипа Мандельштама, и еще одно – такой воображаемый разговор с Галилеем, в котором на вопрос, не пора ли отнести мирозданье в починку, Галилей отвечает: «Боже мой, всегда так было! Иногда еще страшней.» Могу добавить к этому, что мы отнюдь не только обороняемся. Сохраняя военную терминологию, уж если оборона, то активная, а более предпочтительный вид боевых действий – это атака, наступление. Если подводить итоги последнего времени, то мы чаще выигрывали дипломатические сражения, чем проигрывали.
Бывает ли так, что публично видные дипломаты делают заявления в одном тоне, а в кулуарах общаются с коллегами и даже с «идеологическими противниками» совершенно в ином, гораздо более человеческом и позитивном?
Дипломаты для того и существуют, чтобы разговаривать друг с другом, ведь рабочий метод дипломатии, так сказать, - это диалог, поиск точек соприкосновения, участие в созидательном процессе. Бывают случаи, когда дипломат делает какие-то очень резкие заявления, обрубающие концы, но это редкость. Если ты едешь куда-то послом, то главная твоя задача – не разрушить существующие отношения, а напротив, укрепить и развить их, найти новые области для сотрудничества. Этот позитивный заряд дипломатии присутствует всегда, но, конечно, не за счет государственных интересов. В современном мире вряд ли найдется страна, с которой у нас все – врозь.
Как Вы думаете, в традиционно устраиваемой Постредством маевке примут в этом году участие Ваши коллеги из Украины и Грузии?
(вздыхает). Боюсь, что нет… К сожалению… Понимаете, в чем дело, и Украина, и Грузия, и ряд других государств, возникших после распада СССР и ставших самостоятельными, поддались на посулы некоторых стран, интересы которых были далеки от интересов наших бывших соседей по единому государству. И рано или поздно пришло разочарование. Помните, как сказал Тарас Бульба сказал своему сыну Андрию: «Ну что, помогли тебе твои ляхи?» Вот примерно тоже самое произошло и теперь. Мудрые люди с начала 1990-х говорили о необходимости создания единого пространства, в рамках которого можно было бы использовать сравнительные преимущества СССР и отбросить ненужное. Конечно, это сложный процесс и за день такие дела не делаются. Но это возможно.
От редакции: Мы тоже очень надеемся, что это возможно, и что с помощью исключительно дипломатического арсенала конфликты между бывшими «братскими народами» и просто соседями останутся в прошлом. Наша Газета.ch будет продолжать делать все, от нее зависящее, чтобы это произошло как можно скорее. А пока мы надеемся, что благодаря сделанным фотографиям вы прониклись праздничной атмосферой, царившей в Женеве на Дне дипломатического работника.
