Что осталось от традиционного театра? | Que reste-t-il du théâtre traditionnel?

Отсутствием занавеса в современном театре теперь никого не удивить. Это практически стало нормой.

Отсутствие сцены – тоже не новость: вместо неё часто используется подходящий кусок естественной окружающей среды.

Отсутствие зрительного зала, когда зрители передвигаются вслед за актёрами, играющими сцены на разных площадках, - тоже давно и охотно принято публикой.

Отсутствие автора нередко заменяет драматургическая конструкция и собственная импровизация.

Что же осталось от традиционного и, пока ещё, любимого многими театра? Конечно, прежде всего, - Актёр, носитель наших невыраженных  чувств,  невысказанных мыслей, неназванных  желаний. В актере - суть театра, его притягательность, его человечность.   

Как вписывается в современные театральные параметры молодёжный спектакль «Unentschide», тема которого – первый поцелуй?

Ни реквизита, ни самой сцены – нет. Есть драматургическая линия, талантливо прочерченная Петрой Фишер, и  условные игровые площадки, на которых действуют разноцветно одетые молодые люди. Зрители стоя, или, по необходимости, перемещаясь по этим площадкам, наблюдают происходящее в помещении, заполненном множеством металлических шкафов: раздевалка.

На протяжении почти всего спектакля  молодые люди передвигаются группами. Громко и ритмично разговаривают и конфликтуют друг с другом, разделившись на женскую и мужскую команды.  Юноши и девушки бегают на скорость, двигают металлические шкафы 2-метровой высоты, забираются в них и на них, спрыгивают вниз, ухитряются вести диалоги в узеньких  дверных проемах. Это, скорее, можно назвать тренингом в спортивно-трудовом лагере с некоторыми элементами театра.

В этой массовости и командной борьбе разглядеть актёрские индивидуальности или соприкоснуться посредством театра с новым знанием о человеке едва ли возможно.  Да это нам и не предлагается. Зрители должны  успеть переместиться в нужный игровой пункт, чтоб захватить более удачную позицию обзора, оценить богатую изобретательность театра в работе с пространством и вблизи посмотреть, чему учит театральный мастер Верена Гец своих учеников.       

Подчинённость молодых актёров жёсткому каркасу ритмической партитуры спектакля и нешуточная физическая нагрузка – подчёркнуто основополагающая часть этого актёрского тренинга. Финальная мизансцена демонстрирует физическую выносливость будущих актёров: девушки и юноши укладываются в несколько рядов  друг на друга, причём вперемешку, так, что хрупкие создания оказываются внизу, под грудой сильных тел своих однокурсников.

В спектакле есть одна сильная сцена, поставленная и сыгранная как человеческая ситуация. В ней парня, за то, что он не такой, как все, группа сверстников приговаривают к наказанию: его опускают со шкафа вниз головой и пишут на его теле ругательное слово. Это унижение человека  – страшнее, чем банальное избиение. Сцена играется в тишине, на паузе, внешне очень спокойно. Так ведут себя люди, абсолютно уверенные в неотвратимости исполнения своих намерений. Чудовищная степень человеческой жестокости становится физически осязаемой зрителями. Но это только на мгновение. Только!.. Далее спектакль снова идет в своём спортивно-мускульном  стиле, который вряд ли пробудит в зрителях глубокие чувства и переживания.

В конце спектакля будущие актёры выносят на сцену атласные розовые театральные костюмы (надо понимать, символизирующие традиционный, классический театр) и пытаются надеть их на себя. Костюмы не надеваются. Их сбрасывают - за непригодностью.


Unentschide – до 5 июня

Theater der Künste
Gessnerallee 9-13
8001 Zürich
043 446 53 60
http://www.theaterderkuenste.ch