Как Женева стала городом-мультимиллионером | Comment Genève est-elle devenue une ville-multimillionnaire 

Карл II Фридрих Август Вильгельм Брауншвейгский родился в 1804 году. Его мать – Мария Баденская, приходилась младшей сестрой российской императрице Елизавете Алексеевне, супруге императора Александра I. Мария, как и ее старшая сестра, была красавицей, и Карл унаследовал ее красоту. Ему было всего одиннадцать лет, когда умер его отец, и к мальчику перешел титул герцога Брауншвейгского. Однако реально он начал управлять страной в 1823 году, по достижении девятнадцатилетия. Придя к власти, Карл сумел не только поссориться с соседями, но и вызвать недовольство своего собственного населения. В итоге в сентябре 1830 года ему пришлось бежать из дворца, который штурмовали горожане, а потом и вовсе покинуть и страну. Правителем стал Вильгельм, его младший брат. Карл предпринял несколько попыток вернуть трон, но ни один из европейских монархов не захотел его поддержать.

В большинстве очерков о Карле II подчеркивается лишь его вздорный, эксцентричный характер, порой его описывают если и не шизофреником, то человеком явно не в себе. Ему даже приписывают вот такую фразу: «Если бы я не был так богат, то сидеть бы мне в доме для умалишенных».

Да, ему были свойственны странности, а некоторые его действия вполне можно назвать поведением человека не совсем адекватного. Так, страдая от морской болезни, он пересекал Ла-Манш на воздушном шаре, привязанном к яхте. Но не стоит игнорировать и его достоинства, которых было немало. Благодаря умелым вложениям капитала Карл II стал обладателем огромного состояния. Герцог имел выдающиеся лингвистические способности и в совершенстве владел несколькими языками. Он увлекался оперой и был отличным шахматистом. Почему я упоминаю об этих увлечениях в одной фразе? В его биографии есть эпизод, который вошел в историю шахмат. В 1858 году в Париже Карл Брауншвейгский, слушая оперу «Норма» Беллини, одновременно играл в шахматы с гениальным американским чемпионом Полом Морфи. И хотя он проиграл, партия, видимо, была настолько интересной, что она и сегодня известна каждому шахматисту как «Оперная партия Морфи». Справедливости ради добавлю, что играл он против Морфи не один, а вдвоем со своим приятелем графом Изуаром.

Везде, где бы он ни жил, с герцогом происходили примечательные истории. Расскажем немного подробнее об одной из них, которая имела последствия, непосредственно касающиеся Женевы.

Немногие знают, что в 1845 году между Карлом Брауншвейгским и племянником Наполеона I, будущим  французским императором Наполеоном III был подписан тайный договор!

Напомним, что до того, как Шарль-Луи-Наполеон Бонапарт стал императором, он предпринимал попытки захватить власть. В очередной раз это произошло в 1840 году и закончилось неудачей. Луи-Наполеон был арестован, приговорен к пожизненному заключению и отправлен в крепость Гам (фр. Forteresse de Ham). Находясь в крепости, он постоянно строил планы побега, но для этого ему нужны были деньги. Карл Брауншвейгский находился в это время в Лондоне. И вот в 1845 году между ним и посланниками Луи-Наполеона был заключен договор. Он подразумевал, что герцог Брауншвейгский предоставит Луи-Наполеону значительную для тех времен сумму в 150 тысяч франков, а обе стороны обязывались оказывать друг другу поддержку в деле возвращения власти (в случае Карла II) или ее завоевания (что входило в намерения Луи-Наполеона).

В 1846 году Луи-Наполеону удалось бежать из крепости, а после революции 1848 года он был избран первым президентом Франции. Как известно, это был лишь первый шаг к абсолютной власти, и в 1852 году Луи-Наполеон был провозглашён императором французов под именем Наполеона III. Герцог Брауншвейгский не сразу напомнил Наполеону о договоре. Но в 1870 году разразилась франко-германская война, война между империей Наполеона III и германскими государствами во главе с Пруссией. Герцог Брауншвейгский решил, что наступил подходящий момент для того, чтобы Наполеон III помог ему вернуть утерянный трон. Он обратился к императору с письмом, в котором заявил, что пришла пора выполнить взятые на себя в соответствии с договором обязательства. Ответ пришел очень быстро и был лаконичным:

«Ваше королевское высочество,

Я получил Ваше письмо и, принимая во внимание нынешние обстоятельства, я не могу выполнить Вашу просьбу.

Заверяю Вас в искренности моих теплых чувств.
Наполеон»

Обращаясь с просьбой к Наполеону III, герцог Брауншвейгский явно переоценивал военную мощь Франции и недооценивал могущество Пруссии, которая, во многом благодаря усилиям канцлера Бисмарка, превратилась в мощнейшее государство. Сразу после начала военных действий французские войска стали терпеть одно поражение за другим, а во время битвы при Седане были разгромлены. Наполеон III был вынужден сдаться в плен. Вскоре в Париже началась революция, и император был низложен.

 Карл понял: о тайном договоре придется забыть навсегда. Надо сказать, что ему, скорее всего, уже было не до этого. Вторжение армии Пруссии во Францию создавало проблемы и для него. Тогда герцог принимает решение перебраться в Швейцарию. Его выбор падает на Женеву, куда он и прибывает в августе 1870 года. А уже в марте 1871-го он оформляет свое знаменитое завещание, в котором оставляет все свое состояние городу. Немаловажная деталь: согласно предыдущему завещанию, наследником герцога становился Эжен Луи Жан Жозеф Бонапарт – сын Наполеона III. Этот факт свидетельствует о том, что герцог Брауншвейгский до самого конца был уверен в том, что его и Наполеона III связывают истинные союзнические отношения. Лишь убедившись в обратном, он изменил завещание. И справедливо – данное слово надо держать.

Герцог скончался в своих апартаментах в отеле Beau-Rivage 18 августа 1873 года. Карл II и Наполеон III умерли в один год, Наполеон опередил герцога на несколько месяцев.

Как было оговорено в завещании, сразу после его смерти тело герцога обследовали пять лучших врачей города. Они должны были убедиться в том, что его не отравили. Очевидно, герцог имел основания опасаться, что кто-то постарается избавить этот мир от его присутствия, хотя и непонятно, что ему дало бы такое знание уже после смерти.

Многие биографы Карла Брауншвейгского пишут, что в конце жизни, наслышавшись о людях, похороненных по ошибке, герцог включил в свое завещание требование, чтобы его гроб открывался изнутри! На самом деле речь идет о другом герцоге Брауншвейгском, Фердинанде, который, в 1792 году, действительно приказал создать для него специальный гроб, внутри которого был замок, ключ от которого положили ему в карман.

Но всё это детали, а главное заключалось, конечно, в том, кому достанется огромное состояние, накопленное Карлом. Согласно завещанию, Женева должна была получить ту его часть, которая находилось в его распоряжении в Швейцарии. В завещании также перечислялись земли, замки и драгоценности, которых герцог лишился, потеряв корону герцогства Брауншвейгского, хоть и было ясно, что все это давно уже принадлежало тем, кто сменил Карла II на троне. Но и в Женеве герцог распоряжался состоянием, которое оценивалось в 24,5 миллиона франков золотом. По тем временам это была огромная сумма, в 24 раза превышавшая объем регулярных поступлений в городскую казну.

В завещании содержалась просьба воздвигнуть для герцога точную копию надгробия семьи Скалиджери, созданного в Вероне в XIV веке. И указывалось место, где должен был быть воздвигнут мавзолей. Лишь выполнив это условие, город мог получить деньги.

«У вас есть законы, инструкции полиции, правила; а мне, Карлу, герцогу Брауншвейгскому, наплевать на все это. У меня есть миллионы, и ни законы, ни правила, ни республика, ни республиканцы не устоят перед этими миллионами.<> Ваши великие сограждане прославили родину своими произведениями искусства, литературы, научными достижениями, но несмотря на свои гражданские доблести, на ваших кладбищах они лежат в земле, как нищие, поскольку так устанавливает ваш закон и таковы ваши правила. Я, кто не совершил ничего выдающегося, но которому принадлежат, заслуженно или незаслуженно,  миллионы…, я не желаю лежать на ваших кладбищах и не хочу быть похороненным как все; я рассчитываю, что мои бренные останки будут лежать над землей, на возвышении; и для того, чтобы вам и вашим потомкам становилось все яснее, что свобода, порядочность и честность, столь дорогие вашим предкам, не более чем глупость по сравнению с миллионами, вы воздвигните памятник в мраморе и бронзе тому, у кого был неглубокий ум и каменное сердце, и кто в силу своего происхождения был заклятым врагом республиканской формы правления, но сумел вас купить и навязать вам свои требования благодаря своим миллионам»

Городским властям пришлось долго вести тяжбу с наследниками герцога, которые упорно оспаривали его завещание. Первый процесс прошел в 1874 году, в результате с представителями династии Брауншвейгской была достигнута договоренность, что Женева не будет претендовать на часть состояния герцога, находившуюся за пределами Швейцарии, но те деньги, которые находятся в Женеве, останутся за ней. Несмотря на это соглашение, проблемы вокруг наследства продолжали время от времени возникать и позже: последний процесс состоялся в 1935 году, и Женева его выиграла. 

Надо сказать, что сразу после оглашения завещания в Женеве нашлись люди, которые выступили за то, чтобы отказаться от этого, по их мнению, оскорбительного дара. Их возмущение вызывали условия, по которым город получал деньги. Задуманный герцогом мавзолей – скульптурный шедевр с грифонами и львами – плохо вписывался в ансамбль набережной. Но главное, в те годы хоронить в пределах города было запрещено законом. Строительство мавзолея означало бы нарушение городскими властями ими же принятого закона. Неудивительно, что некоторых это возмущало, и справедливо.

В одной из статей, опубликованных вскоре после смерти герцога, автор весьма едко высмеивает корысть и беспринципность власть предержащих, готовых на все ради получения денег. Причем делается это от лица герцога Брауншвейгского, якобы обращающегося к жителям города. Текст, скажем прямо, весьма нелицеприятный для женевских граждан, вот отрывки из него:

«У вас есть законы, инструкции полиции, правила; а мне, Карлу, герцогу Брауншвейгскому, наплевать на все это. У меня есть миллионы, и ни законы, ни правила, ни республика, ни республиканцы не устоят перед этими миллионами.

<> Ваши великие сограждане прославили родину своими произведениями искусства, литературы, научными достижениями, но несмотря на свои гражданские доблести, на ваших кладбищах они лежат в земле, как нищие, поскольку так устанавливает ваш закон и таковы ваши правила. Я, кто не совершил ничего выдающегося, но которому принадлежат, заслуженно или незаслуженно,  миллионы…, я не желаю лежать на ваших кладбищах и не хочу быть похороненным как все; я рассчитываю, что мои бренные останки будут лежать над землей, на возвышении; и для того, чтобы вам и вашим потомкам становилось все яснее, что свобода, порядочность и честность, столь дорогие вашим предкам, не более чем глупость по сравнению с миллионами, вы воздвигните памятник в мраморе и бронзе тому, у кого был неглубокий ум и каменное сердце, и кто в силу своего происхождения был заклятым врагом республиканской формы правления, но сумел вас купить и навязать вам свои требования благодаря своим миллионам».

Несмотря на слабые голоса протеста, деньги сделали свое дело. Монумент построили, в Женеве его называют, на французский лад, мавзолеем Бруншвига. Лишь одна просьба герцога не была выполнена: он лежит к озеру головой, в то время как согласно завещанию мраморный герцог должен был быть обращен к озеру ногами, чтобы после смерти наслаждаться его видом. Вероятно, строители монумента сочли, что это желание нелепо: зачем любоваться озером человеку, всю жизнь боявшемуся воды.

И последняя деталь, касающаяся этого мавзолея. Изначально его венчала конная статуя герцога. Но она была слишком тяжелой, появилась угроза трещин в верхней части. В 1883 году статую сняли, и был создан новый вариант завершения монумента, который мы видим сегодня, а герцог на коне стоит в сквере рядом с мавзолеем.

Получив наследство, Женева много лет благоустраивалась в том числе и на средства давно почившего герцога: например, именно на эти деньги было построено здание женевского Большого театра построено, как и расположенный недалеко от него

Дом Искусств Грютли. Таким образом был создан весьма достойный архитектурный ансамбль Place de Neuve, об истории которой Наша Газета уже рассказывала. Вот такая сказочная история.